Кармен. Романс

Я тогда ещё жил в Годельете,
И в каком-то немом забытье
Вдруг увидел твои кастаньеты,
Кожей гада обтянутые.
Ты ходила с угрюмым испанцем.
Он рапиры придерживал сталь.
Ты кружилась в безудержном танце,
Разгоняя тоску и печаль.

Снова встретил его на корриде.
Он сжимал бандерильев клинки.
Ты окликнула: "Дон Монтеридьо!" -
И его растоптали быки.
Ты сказала, не ждавши ответа:
"Я к тебе от него ухожу. -
И прищёлкнули кастаньеты -
Панихиду потом отслужу".

Мы с тобой потонули в угаре,
Мы прошли сто дорог-паутин.
Но однажды в какой-то хибаре
Я проснулся в кровати один...

Я к земле воротился Испанской.
Десять лет так обрыскал любя.
И набредши на табор цыганский,
Вновь увидел былую тебя.

Я метнулся, сжав пальцы на кольте.
Ты печальней была похорон.
"Дон, пятнадцать сентаво извольте!" -
За спиной моей молвил барон.
Образ твой, мною страстно воспетый
Снова хочет и просит любви.
Заиграли твои кастаньеты
Из засохших чешуек змеи.
Помню, рано наутро светало,
Я дышал твои волосы в грудь...
За проклятые эти сентаво
Вновь моя и не быть чьей-нибудь.


А наутро барона я встретил.
Он спросил: "Где же жрица любви?"
Я ответил, что кастаньеты
Утонули в цыганской крови.

                16.10.08