одиночество превращается в междометие

вы лузгаете мое семя,

вы нарисовали меня в пыли,

выжатой из моей пустой глазницы.

протянутая рука осталась в прошлом,
стиснутом в преклонении вяшему.

Я буду утверждать, что  опасен,
подобен обезумевшуму нервному ящеру,
словно грипп припадаю к нежности
 вашего горла или ногтю мизинца.
Мило дави прилипшую чтением гниду.

И заскорузлой , грязной рукой разглаживаю
счастье вашей улыбки,
добиваясь, алча брезгливости и
убрать этот пламенный взор-
заставить тереть глаза, кашляя , чертыхаясь
заставить выплюнуть меня,
такого каким был приятен,привычен.

Только один жил с начала света и до его конца - страх.
"Я,.... больше никто"

Или как написал Моэм:
 Каждый заключен в медной башне
 и может общаться со своими собратьями лишь
 посредством знаков. Но знаки не одни для всех,
 а потому их смысл темен и неверен. Мы отчаянно
 стремимся поделиться с другими
 сокровищами нашего сердца, но они не знают, как
 принять их, и потому мы одиноко бредем по жизни,
бок о бок со своими спутниками, но не заодно с ними
, не понимая их и не понятые ..»

Затаив дыханье , ждать чего-нибудь,
 что не связано со смертью...
Две руки склонятся тебе на лицо,-
это ли не оно?
Я настаиваю себя , как растение,
предписанное при чрезмерной иллюзии...
Я настаиваю- сегодня чрезмерная серость, беззвездность неба
И нет мне за это прощения.

Весна превращается в междометие.
Междуцарствие стремления к чужому телу и колыханием
себя-ветви, ждущей набухания почки...
Пусть поднимется ветер,
пусть в лае собачьем потонут слова,
остановится сердце в одном из окон из
спичечного коробка чернильного моего предместья

Весна превращается в восклицание!
О да ! я заведу с тобой детей,
имеющих совместное происхождение.
вы лузгаете мое семя,
Вы нарисовали меня в пыли,
выжатой из отпечатка моей мечты.

"Утешает только самое простое.
 Вода, дыхание, вечерний дождь.
 Только тот, кто одинок, понимает это.»
-, изрек Ремарк и позабудь об этом.