***

ПАРОДИИ (1970–2005)


ХОЧУ В КАНАВУ!

*
Меняю славу на бесславье,
Ну, а в президиуме стул
На место теплое в канаве.

*
И там в обнимку с псом лишайным
В такой приятельской пыли
Я все лежал бы и лежал бы.

*
Швырнет курильщик со скамейки
В канаву смятый коробок,
И мне углами губ с наклейки
Печально улыбнется Блок.
               
  Евг. Евтушенко

В президиуме как-то сидя,
Я прибалдел и задремал
(Уж очень пообедал сытно),
Но тут какой-то экстремал
Вдруг заорал: «Хватай, ребята! –
И пальцем – на меня. – Ему
В президиуме тяжко. Надо
Помочь страдальцу, вон тому!»

И понесли меня из зала.
И стало холодно душе.
Сопротивлялся – не спасало.
И вот в канаве я уже.
И слышу: «Скоро пес лишайный
Прибудет, так что не тужись!
Все сделаем. Не помешает
Ничто тебе бомжачью жизнь
Прочувствовать на всю катушку!»
Тут кто-то кинул коробок.
Смотрел с его наклейки Пушкин:
Мол, лучше выдумать не мог?
Тоска в меня вонзила жало.
Скукожился в овчинку мир.
И сердце екнуло, упало
Не в пятки – в мочевой пузырь.
И как от финки рэкетира
Я вздрогнул и открыл глаза:
Президиум… Тепло и сыро…
Под стулом – лужа… Голоса…


БУФЕТ, ТАМАРА И КРОВАТЬ

*
Полюби меня, буфетчица Тамара,
Выдай койку мне, товарищ комендант.

Борис Марьев

Без буфета, скажем прямо, нет поэта.
Без тамар случайных слаб любой талант.
Ну, а если нам присуще то и это,
Выдай койку мне, товарищ комендант.


И ЧЕГО ЭТО ОНИ?

*
Корова боталом грохочет.

*
Грызу морковь. Комар пищит.
Петух поет. Мычит корова.

*
Мякоть темную сосу.

Василий Казанцев

Когда морковку я грызу,
Когда беру иное в руки
И мякоть темную сосу –
Все вижу. Слышу все в округе.

Я вставлю в стих: петух поет.
Замечу как бы между прочим:
Пищит комар, верша полет.
Корова боталом грохочет.

Когда ж читаю я стихи,
Комар кусается рисково.
Орут в натуге петухи.
Мычит и мочится корова.




ПАДЕНИЕ НА ТЕМЯ

*
… Непостижимой закону и слову
и недоступной потугам ума.

*
Цветения немыслимая власть
Лишает слов и жаром сушит темя.
Платок на тыне указует время
И место. Чтоб душа не сорвалась.

Мая Никулина
(сборник «Колея»)

К закону слова на телеге я
То мелколесьем ехала, то лугом.
А сзади оставалась колея,
Что недоступна никаким потугам.

Я ехала, мечтала о хорошем,
И вдруг душа чуть- чуть не сорвалась.
Какой-то бес, подлец, подлез под лошадь.
Я шмякнулась на темя – прямо в грязь.

Немыслимый пассаж! Утешусь тем я,
Что с полпути не повернула вспять.
…Порою, правда, жаром сушит темя,
Но это не мешает мне писать.


УВЫ МНЕ!

*
И тело не мое, увы, другое
Прикрыло амбразуру решетом…

*
Я виноват пред теми, кто сумел,
Пожив недолго, умереть достойно…
         
Ярослав Сафонов

Известно, кровь людская – не водица.
И не поймет меня родной народ.
Неужто, скажет, он не мог родиться
Пораньше, чтоб прикрыть собою дзот!?

Увы, не повезло мне очень, братцы.
А мог бы стать дуршлагом, решетом
Родись пораньше и начни сражаться
С фашистами, но я под стол пешком
Ходил тогда целехонький, здоровый.
Не срезал на войне меня металл.
Беру себя за лацканы: виновен!
Какой подлец – за Родину не пал!

Я мучаюсь за водкой и за чаем,
Не зная, как мне искупить грехи.
Вдруг слышу голос павших: «Мы прощаем.
Лишь только не пиши о нас стихи!»


ТАК ХОЧЕТСЯ!

*
О Господи, позволь передохнуть!
Так хочется куда-нибудь уехать:
Ни телевизора, ни страха, ни успеха, –
Оставить все, и у костра уснуть,
И комаров собою покормить,
Влюбиться в нежность с карими глазами (…)

Петр Родимов

Влюбиться в нежность с карими глазами,
Ногами, бедрами, губами и т. п.
На травку с ней присесть… Прикиньте сами,
Куда занятнее (никто ж не враг себе!),
Чем в телевизор пялиться с женою.
О Господи, позволь передохнуть,
Дай нежности увидеться со мною
И проложи нам с ней в дубравы путь!

Ну, а комар… Так он поэту близкий:
Крылаты оба, оба что-то пьют.
Я кровь отдам, и в комарином писке
Пускай звучит мой рифмозвонкий труд.


ГОЛОС

 *
Я ночью пил вино – и медленно светало.
Гуляло голышом по комнатам окно.

*
Где повис трамвай на ветке (…)

*
И пожилой кузнечик без ноги (…)

*
И на кривой сосне цветут вороны(…)

*
Я писарь твой, Господь, я поводырь глагола (…)
               
                Юрий Казарин

Всю ночь я пил вино и до того набрался,
Что голышом по комнате пошло гулять окно.
Трамвай завис на ветке. И совсем напрасно
Кузнечик пожилой скакнул в мое вино.

К тому же без ноги он был. Какая наглость!
Я инвалида выкинул и произнес:
Со мной халява не проходит – накось!
И тут же фигу преподнес ему под нос.

Но тут окно меня задело подло рамой.
Упал я на пол и пополз, держа стакан.
Пустой он был уже. И вот ползу я с раной.
Вы спросите: куда? К стихам, к стихам, к стихам!
 
О вдохновенья час! Трамвай висит на ветке.
Цветут вороны на кривой сосне. Галдеж.
Сольюсь я с Музою в экстазе – не с соседкой,
Хоть голоштанную испытываю дрожь.

Я писарь твой, Господь, я поводырь глагола.
Так ты плесни в стакан. Начну вещать теперь!
Вдруг слышу голос я. С небес пришедший голос?
Нет, это санитар кричит: «Откройте дверь!»


СЕЗОННЫЕ ОБОСТРЕНИЯ

*    
За листьями – листва,
Как за душою тело.
Скупее волшебства
Сезонные пробелы.

Проворнее дождя
Бегут на свет из мрака
Собака и дитя,
Особенно – собака.
               
Юрий Казарин

1.
За листьями – листва,
Как за душою тело.
За Муромом – Москва,
А за потехой – дело.

Курить – здоровью вред,
А пить – себе дороже.
Собака прет на свет.
Соображает все же!

2.
Бегут от света к мраку.
Как будто их позвали,
Казарин и собака,
Особенно – Казарин.


СВЕРХЧУВСТВОВАНИЕ

*
И ржавый ветер ржал и плакал…

*
Или как тополь строить фразу…
               
Станислав Подольский

Я поэт и поэтому вижу и слышу иначе.
И такое порой, что озноб пробегает по коже.
Чу! Ветрище заржал, как больная и старая кляча,
Визг река издала, на весенний кошачий похожий.

Кукарекнуло облако, гавкнула роща свирепо.
Злобно крякнул забор. Косогор обругал меня матом.
Замычала дорога, овчинкою глянуло небо.
И овраг заявил мне: «Проснешься наутро горбатым!»

Жутко жить мне с моим поэтическим даром.
Вот состроил мне тополь опять непечатную фразу.
Предлагал я талант свой за крупные деньги и даром –
Не откликнулись, бездари, на предложенье ни разу.

Потому и приходится мне самому упираться.
Что увижу, услышу – тотчас же в стихи превращаю.
И сейчас вот я слышу, как квакает радуга, братцы.
А сосед-психиатр приглашает на чашечку чая
Со стихами меня. Дескать, я б почитал в кабинете.

Он зовет уж не раз, и пойду я к нему в понедельник.
Пусть послушает и разглядит гениальность в поэте.
И сраженный под корень талантом отвалит мне денег.


ХОЧУ И БУДУ!

*   
Твердить я буду без конца…

*
… без евреев всем – хана.
               
 А.Фердман

Хоть обрубите мне конец –
Твердить я буду без конца:
Мир без евреев – нежилец,
А лучшая еда – маца.


СМЕЛОГО ПУЛЯ БОИТСЯ

*
Я не боюсь быть русским до конца.
      
Борис Галкин

Я русский от ушей и до конца.
Вы можете проверить: не обрезан.
А усомнившегося подлеца
Каленым буду выжигать железом!


НЕ НАДЕЙТЕСЬ!

*
Буду воровать чужие рифмы
И немного ритмы и размеры.
               
*
В своем путешествье беспечном,
В копеечном нашем житье –
Вдыхаем лишь запах аптечный
И пишем свое житие.

*
Нет, я не умру …

*
Въеду на осляти идиотом…

                Евгений Касимов
             (Сборник «Этнографические стихи»)

С поезда свалившись очень кстати,
С рифмой – житие-житье – в мозгу,
Я в литературу на осляти
Въеду (чем не Бог!) и там смогу
Жить, размеры у осла воруя.
Даже не надейтесь – не умру я!


ИСТОРИЯ С КРЫШЕЙ

*
Не уповай на спасение свыше,
Не предавайся мольбе никакой,
Сам, как умеешь держи свою крышу
Мокрой усталой повинной рукой.

Алексей Кузин

Кто-то мне строчки нашептывал свыше,
Но шепелявил. Я слух свой напряг.
Вдруг ощущаю: поехала крыша,
Медленно тронувшись, как товарняк.

Вот, дописался, подумал я нервно.
Шепот невнятный – на кой он мне пал!
Тронулась крыша, как поезд, наверно,
Ей не понравился здешний вокзал.

«Стой! – закричал я, схватившись за крышу. –
Нечего вольничать! Что за дела!»
Только напрасно нажил себе грыжу.
Съехала крыша моя и пошла.
И покатилась, и скрылась, дубина!
Зря призывал я и бога, и мать.
Мокрой усталой рукою, повинной
В сладких грешках, как я мог удержать!

Честно признаюсь, что струсил сначала:
Как же я буду без крыши моей?
Но оказалось: она лишь мешала.
Пишется проще теперь и быстрей!


ДЕСНА БЕЗ СНА

*   
С дымом ходынок нагорных
свыклись мундштук и десна.            
В маковых пепельных зернах
нету молочного сна.

*   
Я посвящаю тебе миры,
что по небу ходят.
               
Евгения Изварина

Ходынкой накрылся молочный матрас,
А в маковом зернышке – челядь.
Такое я выдам, что сразу у вас
Вставная отвалится челюсть.

Хотите понять? Бесполезно! Протез
Нашарьте и вставьте обратно.
Нет сна, потому и погас интерес
К тому, что легко и понятно.

Мундштук положив почему-то на грудь,
Таращусь во мраке и тужусь:
Заумное хочется что-то загнуть!
И вдруг выдаю я, о, ужас!
Штампованный образ о том, что миры,
Которые ходят по небу,
Тебе посвящаю. Подобной муры
Не надо высказывать мне бы.
Но так понесло, что сдержаться нет сил.
Вдруг щедрость меня обуяла.
Дарю все, что вижу, хоть ты не просил:
Восходы, вокзалы, причалы,
Моря, острова, водопады, звезду,
А также ее отраженье.
И слышу в ответ: а иди ты в… мечту
С подарками этими, Женя!


ВЕНЕРИН ДЕНЬ

*
Венерин день. Венерин башмачок             
примерить. Станет впору — так молчок. 

Евгения Изварина   

Свидание. Касание. Молчок.
И острый кайф, который был недолог.
Венерин день. Венерин башмачок.
Венерин стон. В финале – венеролог!..


НЕЖДАННЫЙ ПОДАРОК

*
Будет месяц июль самым долгим.
И жара, и гроза надоест.
Закусают усталые ноги
Комары замечательных мест.

Но по коже соленой и жаркой
Языком вдоль руки проведешь –
И другого такого подарка
Никогда и нигде не найдешь.

Вадим Осипов

Я присел у безлюдной дороги,
Где моторов не слышится гул.
Комары закусали мне ноги.
А я взял да и руку лизнул.

Вроде бы не туда, но так жарко
Кровь взыграла моя, что беда!
Это ж надо! Такого подарка
Не дарил мне никто никогда.

Что там женский язык – свой дороже!
Ощущая неслыханный пыл,
Я провел им по собственной коже
И мгновенно о женской забыл.

Ах, июль, что ты делаешь с нами!
И гроза и жара надоест
(Или надоедят? Кто их знает!)
Но до всех замечательных мест
Даже мне, хоть не низкого роста,
Хоть речист я и с Музой знаком,
Дотянуться, представьте, непросто
Это ведь не рукой – языком!

Не получится без тренировки.
Но я Богу поставлю свечу,
И растяжки добьюсь, и сноровки.
И достану, куда захочу!



ЗАЧЕМ ПОЛЕЗ?

*
Мы затем сюда и лезем,
Задыхаясь и сопя,
Что под кровельным железом
Не добраться до себя.               
               
Вадим Осипов

Вечно я куда-то лезу.
Я такой, я весь в пути!
Заползаю под железо,
Чтобы там себя найти.

Вот уже добрался вроде.
Ухватился – нет, не то.
Я спросил: «Что за отродье?»
Отвечает: «Конь в пальто!»

И послал меня он… в горы.
Дескать, там себя лови.
… Возвратился я не скоро.
Вот такая се ля ви!


АМОРАЛЬНЫЕ КОТЫ

*
За витриной окна безнадежно-весенне орали коты,
Но мы наплевали на них. Мы легли с тобой слишком рано.

*
Лежу, свернувшись, у ног.

                Евгений Лобанов

За витриной окна сладострастно орали коты.
Нам на них наплевать. Мы с тобою легли слишком рано.
Я спокойно лежал возле ног и увидел, как ты
Усмехнулась и свесила голую ногу с дивана.

Видно, жарко, подумал я, встал и окошко открыл.
А вернувшись, увидел: лежала ты без одеяла
И все с той же усмешкою странной. Я взял и спросил:
– Может, надо чего?
Ты прикрыла глаза и молчала.

Тут опять заорали, как будто их режут, коты.
– Вот зараза! – сказал я, презрительно глянув в окошко.
Но, вздохнув глубоко, ничего не ответила ты.
Только лишь потянулась, как долго проспавшая кошка.

– Может, хочешь чего? – предложил я. – Ты только скажи –
Мигом чай вскипячу. Есть конфета и пряник ванильный.
– Чаю я не хочу. Не хочу!… Лучше ляг, полежи! –
Я услышал в ответ и, поняв, что расстроили сильно
Эти крики истошные слабые нервы твои,
Взял метлу и решительно вышел из дому. Маньяки
Разбежались тотчас. Бесполезно: лови, не лови.
Эх, капканов бы мне – утопил бы котов этих в баке!

Распаленный борьбою с развратом вернулся я в дом,
Похвалы ожидая, но ты одевалась сердито.
Как же так? Это кошки кричали, а я-то при чем?
Что я сделал не так? Почему на меня-то обида?