На Полоцкой дороге. В. Хрилёв

                На Полоцкой дороге.


                Старому семафору, стоящему на переезде.


                1


             "Эй, ребятушки, ребятушки-солдатушки,
             Вы откуда?". "С Енисея, с Волги-матушки".
             А колёса горячились, лихорадили,
             С полустанками, разъездами не ладили,
             Говорили: "Пропустите... Время дорого,
             Одолеть скорее надо фрица-ворога".
             "А куда вы?". "Да в Германию, в Германию...".
             Семафор им козырял, согласно званию.
             Паровозы отдувались. Ну, рисковые!
             Раздувались жарко ноздри кипятковые.


                2


             Всё на Запад! Всё на Запад! Небо в копоти,
             Молодая колея в чугунном топоте,
             Ну, а рельсы, что сроднились с перегонами,
             На груди земли - железными погонами.
             Всё на Запад! Всё на Запад! Звёзды - в крошево,
             С двух сторон трава высокая не кошена,
             А за каждым паровозом "Мессер" гонится,
             А колёса, как чугунная бессонница.
             Семафор кивал и самою любезною
             Бойко взмахивал рукой своей железною.


                3


             На разъезде, редким дождиком исклёванный,
             Он стоял, давным-давно мобилизованный,
             Он стоял один, оглядывал окрестности,
             Я завидовал не зря его известности.
             Паровозам говорил при всей суровости:
             - Больше пара! Больше пара! Больше скорости!
             Эх, ребятушки, ребятушки-солдатушки,
             Скоро Гитлер заиграет с Евой в ладушки.
             Эх, ребятушки, всё скоро переменится...
             Пролетала паровозная метелица.


                4


             Сипло вороны кричали над одонками,
             Облака над ним летели похоронками,
             А закат горел в пол-неба - кипень вязкая,
             Словно кровь лилась родимая, солдатская.
             Пар качался. Пар ходил, как волны Ильменя,
             Паровозы звали все его по-имени:
             - Жив курилка? Табачку бы на закруточку.
             Ох, упарились от бега. Дай минуточку.
             А зенитка хорохористому "Мессеру"
             Оплеуху очеь звонкую отвесила.


                5


             Эшелон за эшелоном сыпал грозами,
             На ходу рукоплескал ему колёсами:
             - Браво! Браво, старина! Ну, до свидания.
             Впереди у нас Германия, Германия.
             Мы теперь-то уж дотопаем до логова,
             До Адольфа распроклятого, двуногого.
             Дальше! Дальше! Больше пара. Больше скорости!
             Смаху - в пекло громыхающей багровости.
             Проносились. Пролетали. Бойко грохали.
             Наши бабы у откоса тихо охали.


                6


             А вагоны всё товарные, товарные,
             А обратно - в свежих шрамах санитарные,
             Становилась тише поступь паровозная,
             А туманы расстилались, как наркозные.
             Шли вагоны - боль рязанская, смоленская,
             Боль кричащая. Удушливая. Н-ская.
             Паровозы аж качало от усталости,
             Я такое не могу забыть до старости.
             Выбегал я к семафору. В даль разъездную
             Боль катилась. Боль российская. Железная.


                7


             Эх, ребятушки, солдатушки бедовые.
             Рдели сумерки багровые-багровые.
             Рельсы охали бывалые да бравые,
             Всё разматывались, как бинты кровавые.
             А за насыпью качались тени вязкие,
             Сны кричащие смоленские, рязанские.
             Всё махал им семафор рукою правою,
             За покосами луна в тумане плавала.
             А ему-то было вовсе не до лунности,
             Зарыдать ему хотелось от чугунности.


                8


             На закате отливали кровоточиной
             Две стальные, две слепящие отточины,
             Вдаль бежали, как весенний ветер тающий,
             Полнясь гулами России пролетающей.
             Только пятилась назад полынь откосная,
             Улюлюкала орда - орда колёсная.
             Паровозы рвали даль, как угорелые,
             Распуская низко гривы дымно-белые.
             Мать частная! Я не зря вздыхал украдкою,
             Околдованный железной лихорадкою.


                9


             Ухал голос кипятковый за берёзами,
             Эшелоны шли - чугунными обозами.
             Шли обозы. Шли обозы. Глухо топали,
             Словно вёрсты набегающие лопали.
             Мимо верного Железного глашатого
             Пролетали эшелоны сорок пятого.
             Он приветствовал вагоны кумачёвые:
             Слава! Слава! Слава! Слава, вам, бедовые!
             Всю Европу исходили вы, изъездили.
             А медали полыхали, как созвездия.


                10


             "Эх, ребятушки, ребятушки-солдатушки,
             Вы куда же?". "К Енисею... К Волге-матушке
             Едем, едем... А дороженька торопится,
             Во саду ли, в огороде баня топится?".
             Эх, кирзовые, кирзовые, кирзовые,
             А гармони, а гармошки стобасовые,
             Били, били, изо всех калибров сыпали,
             Хмель малиновый меха ещё не выпили.
             А в глазах качалась полоцкая линия,
             То слепящая, то синяя-пресиняя.


                11


             Всё отмерено когда-то, перемерено,
             Паровозы - вы годов стальные мерины.
             Дым, как память, ох, качается, качается,
             Паровозный век кончается, кончается.
             В клочья гривы - серебряные и сивые.
             Сумашедшие. Летящие. Красивые.
             На берёзовые маковки, ольховые
             Оседают ночью звёзды кипятковые.
             За откосами и крутится, и стелется
             Молодая, паровозная метелица.


                12


             Я иду на косогорину разъездную,
             Ах, пожать бы крепко лапищу железную.
             Я иду... Я обжагаю ветер скулами,
             Околдованный серебряными гулами.
             "Не узнал меня? Курилка, здоровеньечко!
             Быстро годы пролетели - наше времечко.
             Ты стоишь теперь, как птица одинокая,
             Вспоминая про далёкое-далёкое.
             Ну, скажи мне что-нибудь?". "Живи по совести.
             Больше пара! Больше пара! Больше скорости!".


                10 - 12 июля 1975 г.
                г. Невель.