Сказка Отражение придуманных судеб - монголы

«Эй, молодец, что кричишь как безумный?
Негде найти выход кровушке юной?
Всю мою дичь, на сто верст распугал!
Что рот открыл, иль девиц не видал?»

Миша, с коня, не свалился едва,
Эта богиня, от части права,
Девиц, конечно, он видел не мало,
Но вот такой, как она, не бывало…

На кобылице гнедой, не спокойной,
Знатной породы, прикрытой попоной,
Дева! Не меркнущей, вечной красы,
В волнах волос, не знавших косы!
Черные брови, как крылья стрижа,
Кожа, немного смугла и свежа,
Очи, зеленые, в белых цветах,
Капля презрения, на алых устах,
Остренький носик, красу умножает,
Кожа одежд, грудь, слегка обнажает,
В маленьких ручках, лук и аркан!»-

Княжич, конечно, застыл, как болван…

«Слушай!»- Красавица, молвит ему,
«Как-то тебя я в толк не возьму,
Дичь, по степи, далеко распугал,
Все мне испортил и вдруг замолчал!
Кто ты, противник удачной охоты,
Мчащийся в даль без всякой заботы?
Вооружен от сапог, до зубов,
Ну, говори же, в конце то концов!»

«К смелости женской привычки не знал,
О красоте такой и не мечтал,
Вот и стою пред тобой, растерявшись».
-Молвил герой наш, с волей собравшись-
"Я Михаил, князя русского сын.
Вооружен, по тому, что один
Выехал в поле я, что бы размяться
Вольным стихиям, всей сутью отдаться.
Ты уж прости меня дева-краса
Кто б мог предвидеть сии чудеса.
Может и ты, мне расскажешь толково,
Кто ты, от куда и роду, какого?»

«Слушай, коль хочется", - дева вещает,
"Пусть мой рассказ тебя не удивляет.
Хан половецкий, мне родный отец,
Знатен стадами коней и овец.
Юртам в кочевье не видно числа
Жизнью нам воля от веку была.
Были лета, отец воевал,
Много тогда невольников брал.
Мать моя, пленница русских кровей,
Но я любимая из дочерей!
Счастлива я под отцовским крылом,
Нет мне запретов почти что ни в чем.
Мама меня окрестила Еленой,
Вере осталась, в Христа, она верной!

Многому мама меня научила,
Много мне книг интересных дарила.
Книги не все от набегов горят,
Многие их как добычу хранят.

Братья мне дали науку охоты,
Сами себе навязали заботу.
Вот и сейчас видно ищут меня,
Нет от сестры им покоя ни дня!

Нам Михаил, с тобой надо прощаться,
Братья мои могут скоро примчаться.
Славные молодцы, но дикари,
Не объяснишь им все и до зари».

Тронула лошадь в бока каблуками,
И понеслась, след простыл за холмами.
Эхом осталось: « На век не прощаюсь,
Завтра охотиться здесь собираюсь».

                15

«Сердце мое, что с тобой, не пойму,
Рад и не рад я к стыду своему.
Что это вдруг накатилось волной",
Мучился княжич, в дороге домой.
"Стыдно, впервые чего-то боюсь,
Больше я в эти места не вернусь
Из-за девчонки, дикарки томиться
Все это глупо, все это мне снится!
Пусть хоть потоп, не приеду и все!
Эдак куда же меня занесет?..»

                ****
«Как он красив, Бог войны, да и только,
Чести, отваги, ума сразу сколько".
Братьям на встречу, скача рассуждала,
Та, что врасплох, Михаила застала.
"Светловолос, но к лицу ему это,
Нежно-небесного, взгляд его, цвета.
Ах… не ужель о таком я мечтала?
Что, удальцов во степи нашей мало?
Все, не поеду я завтра туда,
Русский и я, экая ерунда!»

                ****

В ночь эту, оба конечно не спали,
Свет лишь забрезжил, они уже встали.
Каждый, до блеска, начистил себя,
Не сознавая еще, но любя!
Одновременно, галопом примчались,
К месту тому, где вчера повстречались.



             Далекие степи

Там где орало не трогало землю,
Там где ковыль век за веком растет,
Сила могучей степи тихо дремлет,
Древний Онон, свои воды несет.
С детства вдыхая просторные степи,
Злые кочевники гонят отары,
Жизни оседлой не знают, не терпят,
Горе вселенной, монголо татары.
Хан их могуч и с врагами неистов,
В желтом шатре, на коврах восседает.
Люди, из самых далеких улусов,
Воинов в долгий поход собирают.
Не победим их владыка мудрейший,
Всех своих недругов он уничтожил.
Он половину вселенной повергший,
Славу и доблесть свою приумножил.
Знает их хан, что в западных странах,
Есть города «христиан урусутов».
Много купцов там, в богатых кафтанах,
Меж городами жестокая смута.
Он поведет свой народ не оседлый,
К краю земли, к последнему морю.
Каждый в орде, жадный и смелый,
Ждите туземцы ужасного горя.

Пали давно Самарканд с Бухарою,
В поле порублены тысячи жителей.
Все затопили стоном и кровью,
Плоские ликом, степные воители.
Слепо поверили клятвам монгольским,
И поплатились, нет больше Хорезма.
Шах Мухаммед, чел себя Македонским,
В страхе бежал от монгольского плена.
Гнались за ним два монгольских тумена
«Храброго тигра» и «Мудрого барса».
А, не найдя, понеслись по вселенной,
В Афганистан и к вершинам Кавказа.
Дал им приказ желтоглазый владыка,
Не прекращать свой поход и сражаться.
Как не была б рать врагов их велика,
Всех покорять и вперед продвигаться.

                Город.
Дети растут ни по дням, по минутам,
Слепо стремясь к политическим путам.
Глупо мечтают быстрей повзрослеть,
И уж потом никогда не стареть.

Сына, отец к себе вызывает,
В планы, такие, его посвящает:
«Вижу тебя Михаил и любуюсь
Но как отец за тебя я волнуюсь
Ты повзрослел, и умен, и пригож,
Всем на меня, в эти годы, похож!
Время пришло нам с тобой размышлять,
Дальше как жить, да землей управлять.
Я уже стар и ты знаешь, хвораю,
Внуков увидеть и нянчить желаю.
Так, что пора сын мой, мне отдыхать,
Ну а тебе, в руки власть забирать.
Ты на меня не дивись, не глазей,
Слушай, с почтением, старших людей!
Разве тебе я плохого желал?
Разве не этого ты ожидал?
Правильно мыслишь, женить тебя будем,
И о ребячестве, здесь, позабудем!»

Миша с волнением отцу рассказал,
Как и к кому, он любовью пылал.
И что жениться он вовсе не прочь,
«Чем не сноха тебе ханская дочь?»

«Ханская дочь?! Ты с ума не сошел?
Где ж ты ее окаянный нашел?
Мало тебе, что ль своих вертихвосток? 
Думал ты взрослый, а ты… переросток!
Знаю, я этого хана давно,
Было у нас с ним  дело одно:

Ты лишь родился, поход мне случился,
Ближний сосед на меня возмутился.
Но я в то время еще не окреп,
Враг же напротив, силен и свиреп.
С неким поляком он договорился,
Спорную землю присвоить решился.

Что было делать? И мне по неволе,
Лучших послов отправлять пришлось в поле.
С ними подарки в кочевье отправил,
Ну а к подаркам, свиток прибавил.
В нем убеждал половецкого хана,
В том, что давно не бросал он аркана,
В том, что союз будет выгоден нам,
В том, что добыча идет пополам.
Если ко мне он присоединится,
Нашим врагам ни за что не отбиться.
Думать ему предложил лишь два дня,
Дальше послы должны быть у меня.

Послы возвратились ко мне без ответа,
Хан, мол, все мялся, не то и не это.
Взял за манеру с презрением держаться,
Вскоре и вовсе велел убираться.

Думаю, ты осознал положение
В коем я был перед самым сражением.
Что бы теперь мне идти воевать,
Город нельзя было так оставлять.
Добрую часть моих ратных людей,
Разом отвлек этот хан прохиндей.
Кто его знает, вдруг нападет?
В час, когда войско на битву пойдет.

Тяжким, кровавым я помню то время,
Мне оно пеплом украсило темя.
Частые стычки, друзей хоронили,
Крови напрасной не мало пролили.
Спор же остался, его так не снять,
Битвы решающей стали мы ждать.
Возле реки коим нету числа,
Шанс, на мой взгляд, нам судьбина дала.
Все решил вывернуть я на изнанку,
Вот как велел обустроить стоянку:

Там где подковой река изгибалась,
Чистое место блином возвышалось.
Ни деревца, лишь кусты по краям,
Только чудак мог пойти туда сам.
Весь как на блюдечке виден врагу,
Тот, кто зажался в речную дугу.
Паника если возникнет в рядах,
Ждет, неминуемый, воинство крах.
Тех, кто попрыгает в воду с кручины,
Не соберешь уже вновь воедино
Но я рискнул, враг числом нас сильнее,
И на просторе нам было б труднее.
Здесь же прикрыла с боков нас река,
Берег крутой и она глубока.

Ночь  покрывалом тревоги накрылась,
Что-то для всех нас уже пред решилось.
Каждый о смерти подумать успел,
Каждый с начала всю жизнь просмотрел.
Гул по земле докатился до нас,
Значит, настал решающий час!

Брызнул рассвет, зазвенели мечи,
Смерть хохотала над местом сечи.
Горы убитых в узине изгиба,
Остались лежать после первого сшиба.
Бились до ночи, как звери жестоки,
Сил не осталось и маленькой крохи.
Но уже, кажется, главное сбылось,
Войско врагов в обрат покатилось.
Много и нас полегло, но их больше,
Горько и нам, но им было горше.

Ночь не дала нам в достатке покоя,
Я просчитался, это не скрою.
Думал, что сила лишь есть у врагов,
И не заметил наличия мозгов.
 
Чуть наши члены от битвы остыли,
А уж дозоры тревогу забили.
Факелов облако к нам приближалось,
Новая сеча в ночи начиналась.
Бросились в бой мы, себя не жалея,
Лишь о победе общей радея.
Стали теснить, вражину впопят,
Долго держал я свой конный отряд.
Но вот теперь его время настало,
Враг отступал, а солнце вставало.
Вдруг сзади нас, словно из под земли,
Всходы беды неземной проросли.
В легких доспехах, мокрые, злые,
На нас навалились отряды чужие.
Сотни, в доспехах, с оружием в руках!
Даже меня охватил некий страх.
Сразу вокруг все перемешалось,
Словно само провидение вмешалось,
С ног, все на голову перевернув,
К недругам нашим подло примкнув.


Ночью, лазутчики к нам переплыли,
Тихо дозорных наших убили.
Дальше, пока мы в бою пребывали,
Сотни поляков к нам подгребали,
Кожи бараньи и козьи, что были,
Сшили, надули и так переплыли.
Где-то, когда-то про то я слыхал,
Персы кажись…, но… эх, кто ж тогда знал!
 

 
Дрогнули мы, дело шло к окружению,
И неизбежному поражению.
Все мои планы трещали по швам,
Не было, кажется, выхода нам.
Не было б точно, если б не хан,
Все же решился он бросить аркан.
И подоспел он в самое время,
Сбросив с меня поражения бремя.

Я был обязан ему, что скрывать,
Как не хотел, а пришлось отдавать,
Все, на что глаз дикарь  положил,
Если б не он, я давно бы не жил.

Так полонил он весь польский обоз,
Много и русских в рабство увез.
Вдоволь попил христианской кровинки,
И ускакал, нам, оставив поминки.

С тех самых пор я войну ненавижу,
Русь я единой и сильной лишь вижу.
Сколько еще воронье нам кормить?
Сколь друг у друга кровь будем пить?

Много я думал по этому делу,
Мысли мои, пожалуй, что смелы,
Но кто-то должен первым шагнуть,
Длань примирения князьям протянуть.


Лучшим же поводом нам примириться,
Свадьба твоя, надо Миша жениться.
Выберем скоро тебе мы жену,
Все честь по чести, как в старину.


Так что подумай иди, до утра,
Нос и не думай казать со двора.
Платим порой мы любовью за власть,
Дело важней, чем личная страсть!


                ****
 
Вечер на русскую землю спустился,
Честный хозяин ко сну помолился.
Хлопают ставни, обзор закрывая,
Сонно лучины трещат догорая,
Дети готовятся к радужным снам,
Мягко подушки прильнули к щекам.

Только на княжьем дворе не спокойно,
Много мужей там собралось достойных.
К князю из степи примчался гонец,
С вестью недоброй вступил на крылец.

Странный народ в степи появился,
Хан половецкий с тем людом сразился,
Но был повержен и просит защиты,
Скот уведен, воины биты.
В битве троих потерял сыновей,
Дочка пропала в просторах степей!

Так что, собрал князь отец свой совет,
Этой задаче нужен ответ.
Пусть каждый скажет, что нужным считает,
Чинно, без спешки, как подобает.
Есть ли угроза русским пределам,
Что должно делать и нужно ли дело?!

продолжение следует