Вольф Бирман- поэт, композитор, бард

Wolf Biermann

Einschlaf und Aufwachelied

Schlaf ein, mein Lieb, sonst ist die Nacht
Vorbei und hat uns nicht Gebracht
Als wirre irre Fragen
Gib mir dein’ Arm und noch ein’ Kuss
Ich muss ja durch den Schlafeflu;
Und will dich r;ber tragen.

Wach auf, mein Lieb, du schl;fst ja noch!
Komm aus den dunklen Tr;umen hoch
Und freu dich an uns beiden!
Die Sonne hat l;ngst dein Gesicht
Gestreichelt, und du merkst das nicht
- das mag ich an dir leiden.



Вольф Бирман

На пороге сна и пробуждения
   (песня)

Усни, родная, эта ночь
Сомнений, дум неясных, прочь
Бежит, не дав ответа
Дай руку: через реку снов
Перенести тебя готов
Лишь поцелуй – за это.

Проснись, любимая, проснись!
На радость нам с тобой вернись
Из сумрачного края!
Луч солнца милые черты
Ласкает, и не видишь ты
Как я, любя, страдаю.

Перевел М.Колчинский


Wolf Biermann

Auf dem Friedhof am Montmatre

Auf dem Friedhof am Montmatre
Weint sichaus der Winterhimmel
Und ich spring mit d;nnen Schuhen
;ber Pf;tzen, darin schwimmen
Kippen, die sich langsam ;ffnen
K;tel von Pariser Hunden
Und so hatt’ ich nasse F;;e
Als ich Heines Grab gefunden.


Unter wei;em Marmor frieren
Im Exil seine Gebeine
Mit ihm liegt da Frau Mathilde
Und friert er nicht alleine.
Doch sie hei;t nicht mehr Mathilde
Eingemei;elt in dem Steine
Steht da gro; sein gro;er Name
Und darunter blo;: Frau Heine.

Und im Kriege, als die Deutschen
An das Hakenkreuz die Seine-
Stadt genagelt hatten, st;rte
Sie der Name Henri Heine!
Und ich wei; nicht wie, ich wei; nur
Das: er wurde weggemacht
Und wurd wieder angeschrieben
Von Franzosen manche Nacht.

Auf dem Friedhof am Montmatre
Weint sichaus der Winterhimmel
Und ich spring mit d;nnen Schuhen
;ber Pf;tzen, darin schwimmen
Kippen, die sich langsam ;ffnen
K;tel von Pariser Hunden
Und ich hatte nasse F;;e
Als ich Heines Grab gefunden.


Вольф Бирман

На кладбище Монмартра

Здесь, на кладбище Монмартра
Небо дышит зимней стужей
Я в ботинках модных, тонких
Перепрыгиваю лужи
В лужах плавают окурки
И дерьмо собачек милых
Хоть мои промокли ноги
Гейне я нашел могилу.

Белым мрамором укрытый
Прах его в изгнаньи стынет
С ним лежит его Матильда
С тех далеких пор доныне
Но не только как подруга
В камне высечена тайна
Текст, и в нем поэта имя
Ниже просто: «Frau Heine“.

В ту пору, когда чернела
Всюду свастика на Рейне
Было предано проклятью
Это имя -  Генрих Гейне.
Хлеб изгнанника не сладок
Только точно знаю я
Что не отдали французы
Гейне мраку забытья.*

Здесь, на кладбище Монмартра
Небо дышит зимней стужей
Я в ботинках модных, тонких
Перепрыгиваю лужи
В лужах плавают окурки
И дерьмо собачек милых
Пусть мои промокли ноги
Гейне я нашел могилу.

Перевел М.Колчинский

*В 1901г. датский скульптор Луис Хассельрюс установил на могиле мраморный бюст поэта
и высек его стихотворение „Wo?“ («Где?»).
(Прим. переводчика)


Wolf Biermann

Gro;es Rot bei Chagall

Ja, das ist ein anderer
Chagall, nicht der ewige
Fiedler, nicht wieder
im Blumenstrau;
das labile Liebespaar
in stabiler Schwebe

Ein Ikarus st;rzt aus Odessas
Himmel. St;rzt in eine b;uerliche
Menschheit. M;nner, Frauen
glotzen, auf niedrigen D;chern
sitzend, stechend, gelassen
der Fall war erwartet worden

Ich aber kann mitansehn
wie die da mitansehn
die Landung zum Tode, gro;
Blutet ein Rot
Chagall, sein Gro;es Rot
Blutet den Berg herunter

Dann
aus der braunschen R;hre tropft
Holocaust ins Haus. Rinnsal
aus  Hollywood ein Rot
das kleine Rot
kriecht unter den Teppich.






Вольф Бирман

Большой алый цвет Шагала*

Да, это другой
Шагал, не тот вечный
скрипач,  не снова
в букете
лабильная пара влюбленных
в стабильном паренье

Икар падает с неба
Одессы. В сельских пределах
паденье. Мужчины и женщины
глазеют, на низких кровлях
сидя, стоя, невозмутимо
крушения ожидая

и я могу быть свидетелем
как те, что в полях наблюдают
падение к смерти. Большой
кровоточит алый цвет
Шагала, его большой алый цвет
кровотоком сверху вниз
Тогда
из коричневых труб стекал
Холокост в мой дом. Струйка
алого цвета из Голливуда
крохотный алый цвет
стекал в никуда

Перевел М.Колчинский

*»Падение Икара». Холст. Масло. 213x198. Париж, Mузей совр. иск.

Wolf Biermann

Wenn die Sonne eine Stunde

Sp;ter zu mir kommt am Morgen
       westw;rts bis nach Altona
Auf dem Weg von Israel, dann
Lieg ich wach und warte schon auf
       ihre News und Totenklagen
Steine, Pizzeria, Panzer
In Jerushalajm Al-Aksa
       Hamas, Libanon, Hisbolla
Sederabend in Netanya
Tel Aviv. Tod in der Disko
       Haifa, Bethlehem und Jaffa
   Siehste: Ick brauch jar keene Zeitung
         Tagesschau, die doppelt qu;lt
          meine Sonne hat mir schon alles
      hier in Deutschland ;ber alles
          viel wahrhaftiger erz;hlt

Schlimmer als am Bauch die Bomben
Schlimmer als in Knabenh;nden
      die Kalaschnikow, die Steine da
Schlimmer noch ist dieser blinde
Ha; von klein auf eingef;ttert
       in die m;rderische Brut da, ja…
Paradiesisch siebzig  Jungfraun
Winken jedem Selbstmordm;rder
       Ruhm und Rente winken irdisch
Der Familie solcher Opfer
Denn wo Gott so ;bergro; wird,
      schrumpfen seine Menschenkinder
          Siehste: Ick brauch jar keene Zeitung
         Tagesschau, die doppelt qu;lt
          meine Sonne hat mir schon alles
      hier in Deutschland ;ber alles
          viel wahrhaftiger erz;hlt

Und blutjunge Juden stiefeln
Angstvoll, von der Welt ge;chtet
       als Besatzer durch die Westbank da
Rache wird ger;cht mit Rache
Keiner kommt mit saubren H;nden
      aus dem Bruderkrieg am Jordan
Ob die Pal;stina-Fahne
;berm Sarg liegt, ob der blaue
       Davidstern auf wei;em Laken
Ach! bei dem Begr;bnis sind auf
Beiden Seiten M;ttertr;nen
      salzig, salzig, salzig, salzig
    




 Вольф Бирман

Когда солнце часом позже

Когда солнце часом позже
от Израиля на запад
Утром в Альтону приходит
Я не сплю. Я жду оттуда
        новостей и жалоб горьких
Камни, пиццерия, танки
В Иерушалаиме Аль-Акса
         Хамас, Ливан, Хезболла
Седер вечером в Нетании
Тель-Авив. И смерть на диско
        Хайфа, Вифлеем и Яффа
             Видишь: не нуждаюсь я в газетах
          шоу мне претит вдвойне
    мое солнце рассказало
          здесь, в Германии, всю правду
    обо всем всю правду мне

Хуже, чем под платьем бомбы
Хуже, чем в руках мальчишки
и Калашников, и камни
Это – ненависть слепая
Та, что с малых лет вскормила
В человеке людоеда, да...
Семь десятков юных гурий
Ждут в раю самоубийцу
А семье его пророчат
Славу и блага земные
Там где Бог велик чрезмерно
Меньше там его подобий
      Видишь: не нуждаюсь я в газетах
          шоу мне претит вдвойне
         мое солнце рассказало
          здесь, в Германии, всю правду
    обо всем всю правду мне

И в тревоге по Вестбанку
Ходят юные евреи
мир клеймит их: оккупанты
Месть рождает месть взаимно
Чистых рук в братоубийстве
нет на водах Иордана
Палестинский флаг на гробе
Иль покрыт он белым флагом
с голубой звездой Давида
Ах! Слезы матери у гроба
Одинаково повсюду
Жгучи жгучи  жгучи жгучи

Перевел М.Колчинский