Пыль 2 черновик

Наше личное бегство, почему-то враз и безотлагательно стало общественным марафоном, вернее мы хотим это неумолимое и абсурдное движение, довести до степени народного достояния. От чего мы вертимся с бешеной скоростью, вокруг интерактивной оси, и эта любимая игра в юлу, так упоительно воздействует на нас, но все же больше раздражает и подавляет, чем мы искали бы выхода и удовлетворения в реальных обстоятельствах. Но, не взирая, ни на что, мы все-таки еще бежим…
Собственную потерю, мы выискиваем в умоблуждении на полях Инета, и с истинной ухмылкой полагаем, что только на них способен вырасти, созреть и утвердиться человек. И если вдруг, чудовищный Win-32, начинает безжалостно пожирать нашу операционно-личную систему, мы приходим в бешенство и вновь возвращаемся к обезьяне. Мы, убежденные в светлом будущем наших не меркнущих мониторов, оглушенные информативной мощью, уже не осознаем, что крепко влипли, и несъемно сидим на бессмысленной игле кибернетического пространства. Какая тщедушная зависимость, какая уместная жажда быть услышанными и увиденными большинством. Но это общественное «я», хочет того же самого и для себя, поэтому на взаимность располагать не  приходиться. Все здесь заражено информационной плесенью, где между интернет грибов, слоняются в поисках взаимной любви, душевно больные неприкаянные и по-настоящему сентиментальные клоуны. Уже не могущие жить, не помещая себя, в беспокойную паутину мытарств и скитаний.
Мы обрамляем себя в странные и лучшие образы, которым не умеем даже по малому соответствовать. Да и как, когда столько вымысла в этих творческих и новых именах… Мы залезаем без оглядки, в личину исторических личностей и шествуем с гордостью по электронно-литиратурным лагерям. И с удивлением открываем  редкую и долгожданную радость, и этот блаженный маскарад под стать нам и нашему несуществующему лицу. Но этот марш, никак не оскорбляет наше главное и неуместное достоинство. Нас уже не интересуют, где безобразие, а где благородство, где грань – нельзя, а где можно, мы сочли это мерцание радости, светом Господним, единственной дорогой к звездам, благословенно указываемой дьяволом Майкрософта.
В ауре недоумения и здравомыслия от недоразумений, мы срываемся в крик, и взахлёб заявляем, что наши «литературные» труды не идут по колее успеха и моды, что мы всего лишь хотим быть востребованными и принятыми в объятия читателя. Но в том и состоит безбожно-лукавый замысел, что мы всего лишь хотим - быть успешными и занять солнечное место у драгоценного руля моды. Чтоб в последующем, наша востребованность с лёгкостью навязывала себя,  снимая сливки, все больше утверждаясь в успехе. В этом месте талант претерпевает свой конец. Даже здесь возобладает подчинение и  власть, даже здесь высовывается затычка по имени «я».
Мы научились не принимать прежде, чем научились читать, но и когда научились, нам опасно кажется, для нашего избирательного сознания, что мы читаем, совершено бесправные и неприемлемые  мысли-формы. От того, что даже на чтение мы умудрились наложить запрет. Потому что многое, что нам попадается на глаза, находится не на нашей личной полке книг с  избранными авторами.
Мы зачастую пускаемся в ответственность без ответа, в слишком правильные и здоровые смыслы, чтоб нас можно было без оглядки называть здравомыслящими. Мы утопаем во множестве мнений, конечно же, не своих, но индивидуалы так не считают. И из этой богатейшей ахинеи, мы сотворяем себя и так же по индивидуальному полагаем, что «я» до сих пор есмь.