Ворон

х х х


«Остановитесь, одумайтесь, знаете ли,
куда вы идете, посмотрите – душа убывает».
Стюарт Милль

тяжело ложатся слова в землю души
море зеленого штиль под газонокосилкой
жалили мысли зачем же кусают вши?
гляжу в окно и мысленно ем
червивое яблоко  ножом и вилкой
море сервировано кораблями молнии рук
перед жертвенным употреблением поджаривают пищу
нёбо горит ощущая горячий круг
специй и тонет в синеве человеческое пепелище
за окном кроны платанов качают дроздов
или воронов годовалых?
убывает душа сбрасывая платонов покров
птиц пятипалых.

ворон

вороны на снег упали
карр карр
пятна черные на шали
вороны заиндевели
карр карр
руки держатся за плечи
взглядов вороны и нечем
вычистить больное горло
карр карр
волны ветра поднимают
крошки снежные и хлеба
белые поземки змеи
разевают пасти грубо
карр карр
«скорая» забуксовала
проползла по черным пятнам
в грудь себе инфаркт сложила
синим красным синим светом
звука выпустила жало
карр карр
выменяла то на это
крылья мертвые оставив
растопыренные ветру
сдавленное криком сердце
медленное билось в горле
хрипло долго выдыхало
карр карр

х х х

гроб поставили на стол – уложили в небо
в море  мол – птицам сухого хлеба
над покойником ночью под свечи – скорбь
сгорбила плечи – черный парус на лоб
штиль – дунуть нечем
великан стоглазый глядит – прободает крышу
апогей переходит в зенит – ворон черный сидит
«все вижу все слышу»

он взлетает во след кораблю
за столом я не чокаясь пью
и гляжу на дощатый причал
и не верю ничьим речам

снег прошел у окна –  запорошил следы
ни вина ни сна – владыка белой орды
последним слетает вниз – видимо проводил
триста лет возвращается из… – изо всех сил
так долго что даже сиз
и когда он спит – ангел – видит рай
в нем он летит – и голос ему говорит
«сядешь – прощай»

он воздушные корабли
сопровождает с земли
а когда устанет то спит
или долго в окна глядит

х х х

и горький желтый дом с чугунною оградой
и сердцу памятник в жасминовом дворе
в том струнном лирном сжатом автострадой
понуро спящем в теплом январе
покорно ждущим под печальным взглядом
того к кому не заросла тропа
такого слова что стояло б рядом
в ком утешение нашла б толпа
кто б вновь соткал такие небылицы
под бдительным надзором палача
что гильотина вечности страницы
отрезала б неровно  сгоряча
толпа-дурнушка стала бы народом
стрела в руке и с острия течет
дурная кровь узнала бы свободу
и ей одной бы встала под отчет
душа – дрова – рассеивая чернь
и выше локтя вздернув рукава
она пахала б землю каждый день
овеществляя новые слова

х х х

скорлупка зимы,
белковый пятилистник весны, 
красный зародыш лета,
желток осени –
здравствуй, Яйцо нового года,
держу тебя крепко и нежно,
новорождённый.


х х х

Взгляни наверх, прочти свою судьбу
В небесном знаменье, где взвешен ты.
Узнай, насколько легок ты и слаб
В противоборстве!
Мильтон «Потерянный Рай»


Макдональдс. Мильтон. Всё еще возможно:
Восьмая книга, где Адам и Ангел 
Беседуют - подвластные - о Боге,
Как щедр он, и служить ему не сложно.
За столиком со мной молодожены:
Она ребенку имя выбирает,
И рай еще от них не ускользает,
А только подзавёл свои пружины.
Мой кофе стынет. В щебете напротив
Скользит сестра, рассказанная мужем:
Ей юбку подожгли мальчишки в раже
Игры в войну. Ей было восемь, вроде,
Еленой звали, впрочем, и зовут...
Восьмая книга вся - предупрежденье,
Предубежденье, что служить не трудно,
Но Ангела Адам не отпускает,
в предчувствии своей десятой книги:
О Еве говорит, о птичьей стае,
Что выдохнуло дерево познанья,
Из воробьев создав вторую крону,
Как мысль, она мгновенно растворилась...
А там напротив - пересадка кожи:
Она просила у него - он не дал,
И по ночам она теперь приходит,
Стоит и смотрит, он не спит, конечно...
Десятая глава открыта: выбор -
Читаю или нет - произошел.
И неба провокаторские глыбы
Как будто бы кричат: ещё! Ещё!



х х х

присматривайся ворон и веди
пока туман расходится как мыло
по впадинам и валунам в груди
субтильной речки вьющейся уныло
в овраге мелком струями шурша
нечаянная движется душа
и смотрит в небо
ты ворон успеваешь впереди
ты послевкусие любого спора
ляг на спину и так лети гляди
на богом рассыпаемые споры
они растут и скоро прорастут
забудь движенье низменное тут
смотри на небо

х х х

буду говорить о живых – позавидуй мне.
нет последних в этом ряду – бесконечен он:
говори о погибшей Трое,  золотом руне,
метаморфозах – славит их Аполлон.
думаешь отделаться списком гомеровских кораблей?
врут, что из прошлого будущее растет,
из любви оно – так говорит Идиот!
не из прошлого, а из списка личных смертей.