По овражной, непокаянной...

*  *  *
 


Чёрно-белые псы  и сороки
нам дорогу пересекали.
Под февральской корою соки
в полусне лепетали едва ли.
В зимнем ветре гуляла брага,
за Ельцом опять запуржило.
И стремглав неслась колымага -
лошадино-железная жила.

Хорошо б долететь до места,
не сломали бы крыльев сроки -
костяная не спит невеста,
всё слоняется вдоль дороги...
Хорошо бы - от вражьей ноты
откреститься на поздней силе.
Греет кровь до зари забота -
колесить в метель по России,

по овражной, непокаянной...
Ночью вьюжит, с утра подтает.
На снегу спиной - то ли пьяный,
то ли мёртвый - мужик отдыхает.
И слетает к нему осторожно -
может, ангел, а, может, знахарь -
с чёрно-белой сосны придорожной
ярко-праздничный голубь-вяхирь.





*  *  *



Опять февральские метели
на шалых крыльях прилетели.
Люблю гулливую пургу.
А та ль меня, царица, любишь? -
Сугробом заметёшь, загубишь.
И веешь смертное: "Угу-у..."