Смерть чингиза

Набились в юрту колдуны ли, шарлатаны –
Пленённые волхвы и местные шаманы.

И, кровью жертвенной, языческих божков
Обильно поят, ожидая свой улов,

Когда сомнамбулой в камлание нырнёшь –
Ни жив, ни мёртв…. Похоже, не живёшь,

А бродишь по тылам глубоким смерти,
Где основная часть гигантской круговерти, -

Она едва всплывает на поверхность – жизнью,
И наполняет эмбрионы персональной слизью:

Тем сгустком, неразгаданным пока ещё, где код
Всех предусмотренных побед и обязательных невзгод,

Всех преднамеренных случайностей и горечь пораженья,
Где мера есть для славы, есть и мера небреженья

Заслугами, и мера, не бездонная, а по делам, для покаянья
И фраза одного, последнего, пусть самому себе, признанья…

Её и ищут, скопом всем, в небытие чужом блуждая,
А мёртвый хан, прищуром стылым осуждая,

Оскалом хищным огрызнуться им не может,
Лишь редкие усы, проклятием, из кожи –

Ещё растут, на щёках оживляя положение теней,
Подстёгивая тех ещё, - нет времени - сильней…

11.10.03