Окончательный анализ

               
***
Кровь, гной, мочу сдает человечество.
Точный анализ бесплодного мозга,
Длинны  кишок, слюны, сукровицы
Любовных выделений присущих телу,
Кожи сожженной, прострелянной,
Вспоротой  скальпелем, кухонным ножом
Заточкой или с патиной времени.
Все просчитать для прогноза болезни
Но больного уж нет.

И нам остаются песнопенья.
В подворотнях с гитарой
В окнах забрызганных кровью,
У костров, в день города,
В день выбора нового крестника,
Болтаемся в деке города
В наушниках плеера.
Песни для ванн,
За пластиковой занавеской
Где тело подмывают,
За ним подглядывают
Или вскрывают ему вены.
Со строительных лесов узбекские песни.
Грузинские, застольные, для тостов.
Песни чеченских сепаратистов
Входящих в метро на Красной Пресне.

Мне бы приобщиться к этому веселью.
Взять бы на поруки оступившегося героя
И положить его на стол хирурга
Или посадить его на скамью к прокурору.
Продать Родину, отца, друга
Да кто все это купит?
Или кинуть возлюбленную?
Да она меня уже кинула!

Пока я на наблюдательном пункте
Я полон решимости.
Где-то шрапнель укладываясь в глину
Разбрызгивает следы мозговой деятельности.
Тиранят вши.
Танковые пушки влюбляются в окна
Открой, милая?
И что это за яблоки,
Что ложатся под гусениц?
Хорошо быть в кофейной гуще
Но лучше даже не держаться
 За ручку кофейной чашки,
А смотреть улыбаясь на пьющего.

«Задолбал» - слова моей последней подруги.
Она не выдержала моего молчания.
Моего пристрастия к грин чаю.
Ее коробили мои татуировки
И что я предпочитал «Го» ее заднице.
Ушла она к геймеру с ником,
А я ставлю Стиви Рей Вона
И мне большая разница.

Вот бы разобрать Россию до последнего камушка.
Вот бы разграбить всю до полушки.
Вот бы всех баб ее перетрахать
И приласкать обиженного юду.

Подвыпившие болтались в Бульварном кольце
Разбрасывая пивные бутылки сеятелем.
Сытно отрыгивающие антропофаги,
Обкуренные мазафаки, метрофилы
Мединетки, маргиналы, косухи, дреды
За губами нимфетки
Беззубый рот Пиковой дамы
К пупочкам приторочены манки
Оттянуты по последней моде
Притягивают взгляды и шлепки
Туда, откуда берут начало ноги
Впиться, спариться и затеряться
Под искусственным светом
Куда сползаются слизняки
Ароматом распугивая биотуалеты
В Клозери де Лила Оно отлило
Без определенной половой принадлежности
И места и вида на жительство.
Мы выползаем из руин зализывая раны подруг
Скрытые от глаз доступные для рук.
Пусть потоп -  у нас Ноев ковчег.
И мы в паре - в парке ли или внигде.
По осыпавшимся видиоархивам,
По оплавленным сыркам  CD
Восстановим утраченный алгоритм.

Зарывшись в подушку ночь за переборкой плачет.
Птицы клинописью подоконник клеймят.
Ебипетскими яроглифами на чем свет стоит
Ненормативные ваучеры к моему слуху летят
Прихватизация,  талоны, сберкнижка.
Над кроватью спайдермены  плетут
Для каждой мухи - Гамак. Бессонница. Гомер
Слышу как жалуется вслух насосавшийся комар.
И капает на мозги предательский кран.

А  в начале февраля (подлинность оспаривается)
Christ lag in Tobesban – den
И я угасал в горячке стен.
Глушил весну когда мне небо закрыли.
Прятал руки чтоб не стыли.
И в каждой капле,
Подтаявшей луже,
Режущей кромке льда
Река набухала ватой
Твоей грудью.
И хлороформ моста
Обрушивался удушающей маской.
Но я успел глотнуть ветра
С утонченностью Гаргантюа
Распробовать твое бургонское сердце.
Меня подкосила водка твоего виска.
Оглушила, даже не успел оглядеться.

Эх, расплеснуться бы, расходиться!
Глянула на меня подгулявшая река.
Но берега ее грубо стиснули:
Сиди, сука, жива  пока!
Расплеснулась реченька, таки, закружила
Подолом смела берега, лодчонки.
Мосты как гребни повыдергала
Расплела косу чухонки.

Все дальше в глубь России забиралась Весна.
Я тебя пересилю!
Драной рубахой на ветру сосна
Над моим подворьем
Над моей кондовой Сибирью.
Грачи за трактором бродили,
Склевывая смятые бычки.
И пахло кирзой когда земле
Наступали на выю.

Люблю дерево, но не когда плаха – Палех!
Пестрые круглые матрешки.
Ты любишь гладких баб,
Квас, деревянные ложки?
Одичавших собак ночи,
Что бросаются за луной
Через всю площадь.
Тоскливо, может водочки, что - нет?
А вы русский?

На Сретенке  колокольню поставили
Матушке – Боже!
Из окна Макдональдса
Обзор ничаво  –  хороший!
С цоколей убеленных разнообразно
Взирали гранитные небожители.
Им было разново.
На то, что разлиты огни
Фиолетово – оранжево.
И подносят пустую тару,
А не цветы.
Угваздали!
- Пива! - закричал Вадим  Вадимыч
- Кто там шагает мимо? Пива!
- Соскребите с головы эту сволочь!
Скрежетал нежно душка Феликс.
- О, дайте, дайте я отрублю ему бороду!
Вопил Петр, глядя как по ступенькам
Спускается Пимен.
- О,  мука крестная, говорил я не Ставрогины
Евреи подомнут Россию.
А у тебя что под кепкой, печать Каинова?
- Люблю юбки короче короткого и тесные трусики,
Которые врезаются...
- Заткнись!
- В облака плоти.
- Заткнись!
- Люблю!
- Понаставили тут всякой сволочи!

Каждое утро в столице вырезали деревья из картона.
Кого-то тыкали вилами в пузо для виду.
Петрушка с колотушкой в телеке.
Телега с навозом поругана » Шанелью»
И может мы навсегда отлучены от неба.