14 февраля... Дрезден...

Я гуляю по твоим площадям, великий Дрезден...
Четырнадцатого февраля данного года... Пешком...
Эта дата февраля для тебя отнюдь неблаговестна,
Хоть её и окрестили всех влюблённых днём.

Но это также дата одной из самых больших трагедий,
Которые после Холокоста произошли на войне.
И только твои чёрные стены рассказывают о наследии,
Которое в тот день насильно досталось тебе.

Я сажусь на лавочку в Цвингере у фонтана
И закрываю на пару минут плотно свои глаза...
Я слышу урчании воды и сырость тумана,
А также звон, который разносят колокола.

Вдруг эту гармонию нарушила воздушная сирена...
Испуганно вздрагивают прохожие, женщины и дети...
Неожиданно зашло солнце и всё небо потемнело...
Я вижу огромнейшую тень на красном горизонте...

Поначалу я подумал, что это большая стая птиц
И долго доверял воображению моего взора...
При приближении тень приоткрыла самолётов единиц...
Я слышу раздирающий уши звук стальных моторов...

Под ними возникают оранжевые языки пламени,
Которые поглощают крыши и купола города...
Я вижу разрушающиеся строения, улицы и здания,
Над ними веет смерть своим ужасным холодом....

Бомбы разрушают стены Цвингера возле меня...
Я вижу вдали Фрауэнкирхе, обьятую огнём.
Через мгновение она падает внутрь самой себя
И становится гигантским, пылающим костром.

Я смотрю налево и вижу горящую Оперу Земпера,
Стоящую на кроваво-красной Эльбы берегу,
Рисующей картину города кровяной темперой
И отражающей языки пламени куполов вверху.

Я смотрю направо и вижу осколки Афродиты,
Символизирующей вечную красоту и гармонию...
Дрезден, тогда самый красивый город в мире,
За три дня умер в ужасной, бомбовой агонии...

Я открываю глаза и вижу Цвингер перед собою,
Вдали я вижу Фрауэнкирхе, блестящую на солнце...
При виде Афродиты с Оперой я протекаю слезою.
И только чёрные стены молчат о "крылатых незнакомцах"...