Ветеран Поэма

ВЕТЕРАН



Ветеранам тыла и труда
посвящается




На краю поселка, прямо над рекой,
В старенькой лачуге жил старик седой.
Был он очень древний, с длинной бородой,
В валенки обутый и слегка хромой.
Днями на завалинке сгорбленно сидел,
Опершись на палку, на реку смотрел.
Вспоминал, наверное, о прошедших днях,
Об ушедших в вечность близких и друзьях.
Думая о прошлом, изредка кряхтел,
В пальцах заскорузлых трубочку вертел.
Налетавший ветер бороду трепал,
Он рукой дрожащей слезы вытирал.

А река неспешно, тихо вдаль текла,
Здесь на этой речке жизнь его прошла.
Вспоминал он юность, первый пароход,
Как совсем мальчишкой он пришел на флот.
Шла война большая, трудно жил народ,
А отец-кормилец призван был на фронт.
Доблестно сражаясь, где-то под Москвой,
Он погиб под Ельней в битве роковой.
И пришлось мальчишке заменить отца,
Так вот и закончилось детство у юнца.
Было ему только лишь тринадцать лет,
Нахлебался парень полным лаптем бед.
Он остался в доме старшим из мужчин,
Потому работать должен был один.

Как на фронт пытался убежать  не раз,
Но в военкомате получал отказ.
Возрастом не вышел он для той войны,
А на флоте руки были так нужны.
Приписал себе он парочку годков,
Так как был физически крепок и здоров,
И пришел в контору он к кадровику,
Без ноги вернувшемуся с фронта мужику.
Подражая бате, кашлянул в кулак:
Мол, уже не маленький, взрослый как ни как.
Вот…, на пароходе…, нужен вам матрос…,
Да и вещи собраны…, Я с собой принес.
Усмехнулся горестно старый фронтовик:
Что ж, малец, пожалуй, мы берем… таких.
Мудрым человеком был, как видно, он
Понимал, на судне будет окружен
Парень сей отеческой заботой,
Хоть и будет трудной для него работа.
Так вступил на палубу он в свой первый раз
И отца погибшего,  выполнил наказ.

На всю жизнь запомнился первый рейс ему,
Как работать надо было через не могу,
Как в тайге кололи чурки на дрова,
Как до койки в трюме доползал едва.
Засыпал коротким, беспробудным сном,
Чтоб опять на вахту заступить потом.
Как, его жалея, втихомолку кок
Клал ему в  тарелку, пожирней кусок.
Капитан настойчиво лоции учил,
А старпом угрюмый тросы с ним растил.
Как впервые в жизни встал он за штурвал
И на нужном курсе судно удержал.
Как в развалку на берег с судна он сходил,
Как зарплату первую в кассе получил.
Как в труде тяжелом он взрослел, мужал,
Капитану первому в жестах подражал.
Даже трубку эту, что вертит в руках,
Сохранил, как память, о былых годах.
Так на пароходах всю войну ходил,
И отца родного в доме заменил.

В мае сорок пятого кончилась война,
Радостно вздохнула тогда вся страна.
Левитан по радио эту весть принес,
Радио все слушали, не стыдились слез.
Эта речь, известная, для него нетленна,
Он, конец той речи, помнил неизменно:
Фашистская Германия Разгромлена!!!
Металлом голос диктора звенел,
Он как бы этим донести хотел
До каждого сию благую весть.
И не звучала там ни ненависть, ни  месть,
А лишь Победы долгожданной  торжество,
Да благодарность всем за труд и мужество.
За вклад в Победу вот таких, как он, ребят,
 И праху, павших на полях войны, солдат,
Не доживших до этих славных дней.
И за терпение отцов и матерей,
Так долго ждавших с фронта сыновей…,
Была Победа общей, но, для каждого, своей.
А памятью годам, ушедшим в даль,
У деда на груди блестит медаль.
И дорога ему та первая награда,
Не потому, что он работал до упада,
А что в Победе, что была тогда,
Была частица и его труда.

Война закончилась, он опытный матрос,
Хотя был молод, но ту должность перерос,
И был готов, с достоинством и честью,
Ответственность нести он с капитаном вместе.
И, вроде бы, не кончилось еще отрочество,
А звали все его уже по имени и отчеству.
И уважали за упорство и усердие в труде,
За то, что не подвел команду он нигде.
За то, что как бы сильно парень не устал,
Он первый выбегал, когда звучал аврал.
Вот так, в давно  далеком сорок пятом
 Начал свою он командирскую  регату.
Стоя на мостике, он вскоре осознал,
Что опыт был, но очень мало знал,
И чтобы не отстать, и не стоять на месте,
Учеба становилась делом чести.
Почти что заново пришлось ему начать,
Зимою стал усердно он  школу посещать.
И цель определил, как поступал не раз,
Досрочно надо было, окончить каждый класс.
Ночами он штудировал премудрые учебники,
Они друзьями стали, как для монаха требники.
Порою приходилось над ними засыпать,
 И молодость, как видно, способна уставать.
Но все-таки задачу он выполнил свою,
Хотя и трудно было, возможно, как в бою.
Окончил школу,  затем  техникум речной,
Вполне осознано, он сделал выбор свой.

Стал плавать капитаном на судах,
Работая на совесть, не за страх.
Страна вставала быстро из руин,
Народ в труде был спор, неутомим.
Все верили, что трудятся во благо
И не было в стране уже Гулага.
Росли заводы, верфи создавались,
Суда новейшие в бассейне появлялись.
На реках бурно рос грузопоток,
Осваивался Север и Восток.
Работы было всем непроворот,
Летело время, шел за годом год,
И навигации, как птицы, пролетали,
Их пятилетками тогда считали.

А он, уже матерый капитан,
Всегда успешно проводил свой караван.
Портрет его был на Доске почета,
И орденом отмечена работа.


Пора пришла, и изменился мир,
Он постарел и постарел буксир.
 Списали судно, завели в затон,
Где он командой был разоружен,
Отбуксирован на далекий караван,
А он не нужен стал, как капитан.
Да так, наверное, и должно быть
Когда-то всем придется уходить.
Но флота не покинул сей старик,
Жить без работы как-то не привык.
И стал он дальше лоцманом служить,
Чтобы свой опыт молодым привить.
И здесь немало сделал добрых дел
Уча тому, что знал он и умел.
Налажен четкий ритм был жизни той,
Хотя и говорят, что это был застой.
Но, каждый, кто работал, знал тогда,
Что будет с ним, с семьей через года.
И, как не кажется все это ересью,
Была в той жизни некая уверенность.

Но тут случился новый катаклизм,
Вдруг перестали строить коммунизм.
И в одночасье рухнули устои,
Все что ценилось, ничего не стало стоить.
А развитый в стране социализм
Был заменен на жадность и цинизм.
Россия сжалась, как шагреневая кожа,
Откуда-то повыплыли бандитов  рожи.
Вставали фабрики, заводы закрывали,
Имущество же их распродавали.
Быть перестал в почете честный труд,
Бал править стал пройдоха, лгун и плут.
Не дай вам бог в эпоху жить реформ,
Особенно таких, как наши, форм.
Мораль другая и иные ставят цели,
Хотя не все в народе этого хотели,
Но выбран был  не ими курс иной,
А дед по возрасту отправлен на покой.

Своим трудом покой он заслужил,
Всю жизнь он честно Родине служил.
Не воровал, не требовал наград,
Трудом своим доволен был и рад.
Душою не кривил от века и доныне,
Он верил власти той, которой нет в помине.
Надеялся, что в старости, достойно проживет,
На самом деле вышло  все наоборот.
Что обещалось, оказалось пустословием,
Лишь ухудшало жизни их условия.
Не понимал старик решений власти новой,
За что же обошлась та слишком с ним сурово?
Сидя на лавочке, он размышлял об этом
И горестно вздыхал, не находя ответа.


В развитие страны, внеся достойный вклад,
Он в яме оказался, вместо царских врат,
И доживал, имея скромный быт,
Почти что нищий, всеми позабыт.
Не доходили до него парламента дебаты,
Заумно слишком говорили депутаты.
В речах их сладких термины чужие
Звучали чаще, чем слова родные.
Законов новых уйма принималась,
А жизнь его ничуть не улучшалась.
Но он не унывал, душою был силен,
Трудом, невзгодами крепчайше закален.
Надеялся, что скоро будет лучше,
Отчизна вновь становится могучей.
И, может быть, ему достанутся блага
От общего большого пирога.
В его создание он внес совсем не мало,
Чтобы на жизнь приличную хватало.

Возможно, что наивен был, но свят
Он, Родины прилежнейший солдат,
Без корысти проживший жизнь свою,
Теперь, уже почти, что на краю
Остатков, отведенных богом дней,
Конечно, заслужил почтение людей.
Всем поклониться надо в ноги им,
Еще не умершим, еще пока живым.
Пусть немощным, больным и старым,
Трудившимся всю жизнь почти задаром,
Страну поднявшим из руин послевоенных,
Своей судьбой достойных, несомненно
Удела лучшего, чем есть у них сейчас,
Иначе, та же учесть ждет всех нас.
То общество успешно развивается,
 Где от прошедшего не отрекаются.
И помнить надо власть имущим господам,
Слова из библии, что по делам и аз воздам!


*****