Цепной пес

Она смеялась открыто и заразительно. А я не понимал, что я нашел в этой женщине. Хотя может и состоит в том весь смысл любви когда мы не понимаем что нас держит возле них. Мы просто знаем — она здесь. Мы не ощущаем ее присутствия, но оно нам необходимо.
Мотор работал хорошо. Гудел ровно без надрыва. Дай газ и машина рванется с места.
Я задумался: так и жизнь. Пока есть смысл, пока все смазано в жизни — она идет ровно , без надрыва. Но вот ей хозяйке твоей жизни ты стал не нужен. Тебя не смазывают не заправляют, ты остаешься один в своем гараже - доме. Ей нужна машина престижнее, мощнее. И за невозможностью тебя продать,  выставили с табличкой: «свободен». Только вместо таблички на тебе твоя не ухоженность, трехдневная щетина, рассеянный взгляд когда породистого кобеля с немым укором преданности в глазах.
Вы видели глаза собаки которую хозяин ведет в ветлечебницу в последний раз? Не советую. Она еще виляет хвостом, преданно заглядывая вам в лицо,  не веря, что ее участь решена....
Машина прогрелась, но ехать было некуда.
Она была хороша когда улыбалась. Ямочки на щеках. Глаза искрились. В этот миг ее наверное любил весь мир. Даже наш кастрированный кот, как мне кажется, завидовал мне в это момент.
Заглушив машину, я  вернулся в дом. Тихо. Меня всегда удивляло: как она одна наполняла весь дом шумом. Телефон всегда был занят. Везде горел свет.       В комнате орал телевизор. На кухне что то шипело. Доносился шум льющейся воды. Она вроде как была повсюду. И я радовался, вкушая тишину, когда она засыпала. Но сейчас в этой тишине было что то пугающее, незнакомое. Не приносящее удовольствия и наслаждения. Ощущения ее вечности.
Она так заразительно смеялась, что не поддаться ее очарованию не было сил. И она этим пользовалась. При этом как то невообразимо прикасалась плечом ко мне. Тогда сразу хотелось вилять хвостом, служить, приносить тапки. Ехать черт знает куда, чтобы достать невесть какой то пустяк. Только чтоб опять почувствовать ее касание, ощущать себя нужным для нее. В такие минуты Мир становился розовым. Жизнь сказочной. И даже пешеходы, прыгающие под колеса казались милыми и добрыми.
Она так заразительно смеялась...........

***
Она всегда смеялась милым пустякам.
Я вспомнил у нас был забавный случай: «Леший» - наш пес, до этого три года сидевший на цепи и не знавший что такое свобода, по случаю сооружения забора вокруг достроенного дома, был отпущен. Мы даже с него ошейник сняли. И этот кавказец растерянно крутил головой, чесал лапой шею. В его глазах стояло удивление, как у человека с которого сняли одежду.
«Леший» отбегал, затем суетливо возвращался, как будто проверяя все ли нормально возле его будки. Поведение его у нас вызывало смех. Но он продолжал каждый день сделав обход, быстро бежать к крыльцу.
И она, засмеявшись подметила: - «Боится, что место займут конкуренты».
На мой вопрос: - «Какие могут быть у собаки конкуренты?» Она как всегда мило улыбнулось и непринужденно пояснила, что пока это временно. А через паузу добавила, что конкурентов нет, пока в них нет необходимости.
В этот момент в ее глазах мелькнуло нечто, что заставило меня вздрогнуть. А ведь я чем-то напоминал нашего пса. Я ведь тоже не знал, что такое свобода. Да и она мне была не нужна. Мне было хорошо, вокруг ежедневно светило солнце. Оно светило прямо с утра, тихонько трогая меня теплыми руками. Напоминая. что оно уже не спит и желает обогреть меня. Я делая вид, что сплю и как бы нечаянно во сне прижимался к ней ближе...
Это нечто, на секунду мелькнувшее в ее глазах, заставило меня подумать что и как я буду без нее...
А теперь, сидя  на диване, я смахивал на «Лешего». Ехать на работу не было смысла.  Я листал страницы. Страницы своей жизни. Хотя я и не помнил своей жизни. Чтобы я не вспоминал тут же рядом появлялась она и тихо и мило смеялась. И я понял. Что у меня не было своей жизни. Я жил для нее! Для нее я ходил на работу, для нее я жарил шашлыки по выходным. Приглашал друзей развлекал их. Слыл среди приятелей заводилой компании.    Все это было для нее, с ней, вокруг нее и это было моей жизнью. То есть моя жизнь это была она. Почему то в памяти не было школы, детства, отрочества. Я получается даже служил с ней в армии. На душе стало так паршиво и я понял частичку той тоски, которую выдают собаки когда воют.  Я достал из бара коньяк, конфеты. Коньяк она всегда выбирала сама. А я полагался на ее вкус. Сев обратно на диван, я стал вспоминать когда она вросла в мою жизнь. Где и как я стал дышать ее мыслями, делами, но вспоминал только как она заразительно смеялась. Махнув из горла солидный глоток тягучего ароматного коньяка. Я почувствовал его обжигающую крепость.

***

У меня уже не было злости, да ее у меня никогда не было.
Стоило мне услышать как она заразительно смеялась.
Я сразу забывал мелочи житейской жизни.
Для каждого возраста нужна своя женщина. В детстве мы любим одноклассников.  В старших классах нам нравились молодые учителя.
Я задумался.. когда же мы начинаем любить молодых женщин?
 Наверное тогда, когда женщины окружающие нас забывают о своем женском начале. Сосредотачиваются на быте. Глядя на них мы понимаем, что мы уже не молоды. И стремимся туда где мы вновь будем переживать свои грезы. Ощущать себя молодыми. А может все проще. Человек меняется с годами. Становится опытнее. Меняется физически. Круг общения расширяясь, показывает нам новые образцы человеческой сущности. Видимо поэтому обращая внимание на внешность, мы влюбляемся, а затем нам еще нужно что то еще..? В.Федоров сказал:- «И ночь чудна и женщина прелестна, коль ранним утром с ней не тесно..»
 У них : «..а поцеловать..». А у нас: «..а поговорить..»
А мне не нужно было других. Она менялась со временем и эти изменения еще больше нравились мне. Даже ее смех с годами изменился. Стал как то звучать по другому. А мелкие морщинки при этом еще больше делали ее привлекательной. От коньяка меня понесло в прошлое...

***


Замелькали картины, образы, эпизоды. Уже полупьяный, я вспомнил это: ....
Все происходило на фуршете в честь очередного ее восхождения по ступеньке карьерного роста. Кто то перебрав, обронил, что еще немного и она уложит на лопатки самого шефа. Я сам же и добавил, что покажите мне того, кто устоит перед такой женщиной. Теперь издалека для меня стало проясняться все.
Черт возьми я не успевал писать ее рефераты, доклады, записки. Какие то пояснения по изысканиям. Странно, находясь на работе, я не занимался почти своими делами, а жил ее рабочими проектами. Все это происходило как бы само собой. Она только делала задумчивый вид и я сразу спрашивал: - «Кроха что случилось?». Сначала звучало стандартное, что мол все нормально. Затем на меня вешались ее проблемы. Я впрягался и поехало. А она мчалась утрясать дела с людьми от которых зависело продвижение идеи......
Уже засыпая, я представил свой образ не только с рогами, но и тихо погладил большие ослиные уши. Но странно, что это совсем не расстроило меня. Если бы она сейчас вошла в эту комнату и своим тихим голосом сказала: - «Боже мой как я устала». Я бы стянул с нее сапоги, помчался наливать ванну, ставить кофе. Стал бы рассказывать последний анекдот из желтой прессы. Что бы только она улыбнулась и спросила: - «Все хорошо, ты не голоден?»  И засмеявшись добавила: - «Дружок, ты береги себя. Мне без тебя будет плохо.»
Теперь я знал, что это мне без нее плохо. ...
.... Кто то обрубил мне руки. Ноги еще шевелились.  Я открыл один глаз, огляделся и увидел, что руки рядом. Просто я лежал на них всю ночь, а перед этим еще и пол дня. Кроме этого жутко болела голова. Я пытался вспомнить какой накануне был праздник. По какому поводу я так лихо набрался. Но никаких памятных дат на ум не приходило. Пытаясь пошевелить затекшими руками, я тихо позвал: - «Кроха, принеси ...»   И тут до меня дошло, что Крохи нет и не будет. В мою голову медленно входило осознание бытия и факта происшедшего. Но это не укладывалось в мое ощущение жизни.
Я закрыл глаза. Открывать не хотелось. Я как бы спрятался за веками. Это было сродни детским уловкам. Раз и вас никто не видит.
Подождав немного, я с большим трудом перевернулся на спину. По голове резко ударило и сжало обручем звуки сирены. Пока я осознавал, что есть такая вещь как телефон, прошло несколько минут. Так и не найдя телефона, я с трудом дождался пока он замолчал.
Включился автопилот. Я принял душ. Сварил кофе. Что то делал в ванной. В халате уселся за стол. Тихо начал хихикать, обнаружив, что все как обычно. Бутербродов сделано на двоих, кофе тоже. Я даже разложил все на разные стороны стола. Посидев в жуткой тишине с полчаса, я вдруг ощутил странную успокоенность. Было сравнение с электричкой. Которая регулярно ходила, лишь изредка притормаживая на остановках. Теперь машинист смылся, электричка стоит в тупике.
Мне всегда было нужно куда то бежать, что то срочно решать, делать, писать, согласовывать. Я даже сросся с телефоном настолько, что не представлял как люди раньше вообще без него обходились. Кроха даже мне подарила блютуз, чтобы я за рулем не отвлекался. Я поймал себя на мысли, что по привычке думаю о ней. Она как бы вышла на время, только на время. А не навсегда из моей жизни.  М О Я   К Р О Х А.
Ей очень нравилось, что я ее так называл. Особенно это звучало интересно, когда она на высоких каблуках смотрела на меня чуть чуть сверху. У нее в это время менялся взгляд. Становился каким то детским, наивным. Лицо слегка розовело. Иногда она начинала заразительно смеяться. Это на меня действовало как гипноз. Сволочь, подумал я. Что то где то я упустил. Это видимо и привело к ее уходу. Я рылся в памяти, пытаясь найти объяснения ее поступку. Найти факты, которые заставили ее поступить таким образом.
Две порции крепкого кофе привели мою голову в терпимое состояние. Я потихоньку начинал соображать. Как человек, который систематически занимается  анализом различных ситуаций. Я попытался обобщить проблему. Пока далее того , что я Осел, обобщения не шли. Отложив решение вопроса на потом, я понял, что действу в непривычном мне режиме. Никуда не спешу. Не жду наводящих решений. Мне даже начинало нравиться то, что я самостоятельно мыслю. Не рассматриваю свои решения в свете будущей критики моего божества. Странно вообще то, что я ее раньше так про себя не называл. Может действительно бывших Богов быстро низвергают.
Перебравшись в гостиную, я долил остатки коньяка себе в рюмку, но передумав,решил сварить еще кофе. Пока шел процесс, я позвонил на работу и попросил дать мне три дня. Задушевный голос начальника отдела дал мне понять, что все сотрудники отдела уже в курсе моих дел. Я представил какие там идут пересуды. Но это по моему меня мало беспокоило. Я отключил телефон и прикрыв глаза стал думать.....
Когда то мы с ней плавали на байдарках. Мне показалось, что это было в прошлой жизни. Однажды у нас утонуло все имущество и унесло лодку. Мы,  выбравшись на берег , с ужасом осознали всю жуткую участь  ожидавшую двух мокрых людей. Вдали от поселений. Без куска хлеба и шансов, что к нам придет помощь. Вот тогда я услышал от нее слова. Они пришли мне сейчас на ум. «Надо жить сообразно обстоятельствам. Либо обстоятельства приспосабливать к себе.». Мы бежали вдоль этой реки около трех километров. Пока она не взмолилась сама. Но я тащил ее еще метров пятьсот. В том месте где был повыше берег мы обнаружили старый сарай сплавщиков. Видимо где то поблизости раньше был лесопункт. Теперь когда весь лес в округе вырубили, его за ненадобностью закрыли. Те четыре дня, пока мы жили в той хибаре мы помнили все время. Позднее, в случае временных проблем, она всегда потом говорила: - «Надо жить сообразно обстоятельствам....» и с улыбкой смотрела мне в глаза. Я тоже начинал улыбаться. Хотя может каждый из нас вспоминал в этот момент что то свое. Я смородиновый чай с сухарями, подгоревшую рыбу без соли и безумный секс при свете печурки на хвойных ветках. Скрип деревьев, шум реки и ее сдавленное рычание разбуженное дикой природой. Дома она вела себя по другому.
А что вспоминала она? Мы никогда об этом не говорили. Просто смотрели друг на друга и видели что то, но каждый свое.
После того отпуска она стала мне еще ближе. Да и ней что то изменилось. Кроха перестала меня стесняться. Утром ходила по дому обнаженная, украдкой посматривая на меня. Но делала это естественно.....
Надо ЖИТЬ сообразно обстоятельствам, либо приспособить их к себе.

И я начал приспосабливаться.
Как говориться, лучшее лекарство от любви — это новая любовь или увлечение. Ревность — огнедышащий Дракон. Это чудовище рано или поздно сожрет тебя. Твое я. И с этим злом есть только один способ бороться. Дракон все равно будет жить, но его можно кормить, чтобы он не ел твою сущность. Утоляя его жажду ложными страстями. Покоряя и бросая ему в пасть свои жертвы.
Я начал действовать. Но так как в моем воспаленном мозгу не было свежих идей. Я бросил Дракону в пасть нашу горничную. Мария приходила раз в три дня. Сегодня была среда. Дракон разинул пасть....Все произошло обыденно. Затем даже стало немного обидно за женское сословие. А может тактика была шокирующая. Я нахальным образом, приняв ванну, фланировал как Адам по гостиной. И Маша, клюнула сразу, а может она считала, что это я наконец то клюнул. Мария несколько раз возвращалась из спален назад как бы забыв очередной предмет для уборки. При этом не поднимала глаз. А старалась смотреть в другую сторону. Но МОЯ КРОХА везде на вставляла зеркал. Поэтому от моего отражения невозможно было увернуться. Я, наблюдая за собой, не без интереса отметил свое достаточно крепкое еще тело.  Это подняло мое настроение.
На третий или четвертый раз, я перехватил ее возле ступеней. Обойти меня было невозможно. Ухватив за пояс рабочего халата, я прижал ее к себе. Она отчаянно сопротивлялась. Только когда я, вдавив ее в подушки дивана, попытался поцеловать, она тиха прошептала: - Меня ведь уволят. А затем прижалась ко мне всем телом и стала целовать мою грудь, иногда слегка покусывая.  Обнимая ее, я почувствовал как Дракон стих и с любопытством наблюдал за моими усилиями избежать своей участи.
...Она сидела на диване, беспомощно прижав к себе поднятую с пола юбку.
        Мне было не до нее, хотя нелепость ситуации была налицо. Просто         
        меня занимало ощущение чего то нового. Пришла в голову мысль: - 
       А когда это было раньше? Я взглянул на Марию и пробормотал: -   
       Все нормально... и выдержав паузу, продолжил: - ..Птаха. Все будет   
       хорошо. Ты мне нравишься.
         Я ощутил странную легкость и чувство непоправимой вины перед этим домом , перед собой и перед ней МОЕЙ КРОХОЙ. Я вспомнил сцену из известного фильма и подумал: - Народ к разврату не готов!.  Позднее, бросая очередную жертву в пасть Дракону, до меня дошло, что в тот момент Мария отстегнула поводок на другом конце которого так заразительно смеялась МОЯ КРОХА.  А ошейник, ошейник выгорел и спустился куда то под сердце камнем, в котором сплавилось как в домне, все что я помнил о прошлой жизни.