Лерн Люк. Фрагмент

Он зубами достал из пачки сигарету, огромными пальцами коробок, чиркнул, затянулся, до нутра, и помахал в воздухе спичкой,

 Никогда не ожидал, что задержит этого Люка.

 Да,года.

 Раньше бы он этому пионеру показал. Сало и водка, а как еще.
 Тут эти из галактической как понаедут - подноси, успевай - а что делать - нобле оближ, положение обязывает.

 Вот пистолет он с собой в - сумке, а не в кобуре, здоровый такой, можно колоть орехи. Никогда не стрелял,в жизни,никогда. Могут ведь и  в ответ - а у него дети. Ему и так хватит рестлинга, полупрофессионально - закрываешь лицо и пах и идешь вперед,а там всех их так головами об стенку понатыкаешь, не надо никакого пистолета.В камере,это вам не на улице.

 А этот-стрелял.И похоже - не раз. И попадал,похоже.

 И хамит, не боится.Можно, конечно, обломать,но себе дороже - надо устраивать постановку, спектакль, быть и режиссером,и главным статистом.
 Если раньше - то да,а сейчас - нет.
 И убежит он куда - на него на всех планетах сторожевики, если чего, будет, как сейчас-пробьют диспетчеру - и сюда, к нам, а потом приедет Длинный, будет в глаза заглядывать, как любовницам своим, мол, брателло. облегчи душу, покайся, ради Христа, напиши чистосердечное признание. Сам себе дорогу туда подпиши, то есть. Длинный вообще не подарок. Хотя, в общем, с этим не пройдет. Этот из породы - "попался-не колись, раскололся - не подписывай, подписал - не обижайся." Дать ему, что ли, сигарету,пусть курит. То есть отдохнет. Ладно, можно снять. Куда он денется. Тут две охраны и три поста, как говорит наш начальник, в рот ему ноги, тоже раза два. Как опасный, так мне.
 Мигрень. Пить надо меньше, особенно весной. Весной кутайся, а осенью - мерзни.

 Люк покачал еще головой - кругом и опять сказал:

 -Устал я,бегать. От одного Звездного Дома к другому.

 Это он опять про свои Созвездия. Прям не ходи к гадалке. Прям Нострадамус живой, собственной персоной. Но Нострадамус из детских книжек ни в какие преступные группировки не входил. И уж тем более, не возглавлял. И за что его, собственно, так объявили? Мол, огонь на поражение в случае чего, и все такое. Не занет никто. Это все понты. Просто обычный звездный браток, таких много очень. Да еще и ростом не вышел.

 "Задержать,принимая любые меры. В случае чего, задействовать спецсостав."

 А он не сопротивлялся вовсе. Так, ногой одного из спецсостава лягнул легонько, тот до сих пор в коме. И водителю нос сломал, головой, в машине уже, и выбил зубы. А бить его нельзя, стрелять - можно. Но ведь не сопротивлялся он, наоборот, стал смеяться и танцевать, мол, все равно у меня жизнь долгая, сдаюсь, мол!
 Как Ваня оклеймается, пусть сам с ним разберется, как хочет. Но не в мое дежурство. Вот я сменюсь, пойду домой, делайте. что хотите.а в мое дежурство все должно быть по уставу ППС - бить - не велен, или на поражение, или с максимумом лояльности - задержать. Впрочем, на поражение можно и сейчас, только незачем. Отправят его в Москву, или в Нью - Йорк, или в Пекин вообще, будут там судить. Хотя все одно лоб зеленкой намажут. За все его фокусы В Галактике. Там Флэш Гордон рядом не стоял, никогда. Нет, правы все - таки, он - необычный. Например, сейчас совсем не боится меня. Все боятся, а он - нет. Интересно.

 - А в рот тебе не плюнуть жеванной морковкой?
 
 Жовтоблакитный встал, подошел к привинченному стулу, взял огромный гроссбух, и изо всез сил опустил Люку на голову, всем весом. Потом кое-как перегнулся через огромный живот, достал ключи и отстегнул потерявшего сознание подозреваемо от стула, бросил на пол, вставил второй ключ и снял наручники.

 Лерн думал, что придется кричать, в голос, а как не хотелось - такое утро. Розово - зеленое, нежное, как в детстве весной, когда все время не надо спать, и почки на березах. Пусть зацветают все цветы.
  Это - Земля. Сансара, как говорила его покойная мать - старушка. Крутимся без начала и конца в этой центрифуге, и нет нам покоя нигде, плюс еще эта работа, и сейчас - кровь из носа. Сотряскние мозга - точно, у него семь таких. Это все копейки. Сознание все равно находится не в голове. Ну буду еще тупее, и что? Все равно все горе от интеллекта.

 Говорят, что тетя фея
 У созвездия была,
 Много пила, много ела,
 И почти всегда спала.
 
 Вот - вот. Он - человек ассоциативный. Надо ему было быть учителем в школе, не разведчиком, а таким большим розовым слоном. Хотя еще не поздно.
 
 Надо, к чертовой матери, завязывать. Подавать в отставку, официально. Поселюсь где-нибудь в сиреневом секторе, под Амстердамом, где даже в марте снег, и разводить рыб,а они будут кричать, а потом давать молоко, исправно так,и все. И по утрам  в подтяжках, после разминки, кормить чупа - чупсами похожих на пираток с золотыми косичками голубоглазых голландких девчонок, от трех до пяти.

 Разминка - это полдела - выставляешь себя на целый день, но вот если бег не пошел, надо обязательно разворачиваться,и домой, не насиловать себя. А то можно, как Ригпаа ттулин, себя сжечь - тренировки и женщины, в результате - инсульт. Везде быть первым нельзя, почему Миларепа и ушел в горы. Всему миру показал - нельзя мирское и надмирское совмещать, по канону, не сможешь.
 
 Ладно, будем разминаться, что мне начальство - этот толстый сначала мне свою  шапку на голову надеть, а потом этим талмудом - по ореху. Посмотрим,такой ли он крутой.

 - Я тебя, друг, если что, не отпущу. - Лерн подал голос.-Велено же было или хорошо, или насмерть. Не отклоняйся от инструкции, а то сдам, начальству. Они все и узнают про твоих мамочек. И про талоны на бензин тоже. И про ассирийца того, пекаря.

 Люк прыжком - вертолетом легко вскочил, правда, комната все же поплыла. Килограмм триста в том ударе было точно. Хорошо, что бить не умеет толстяк, а то бы точно было бы не до слов.

 Капитан Жовтоблакитный устал.

 А он майнд-ридер еще. Ну совсем хана - преступники умеют мыслии читать, а мы -нет. Стиль оголяется. Время эпохи упадка.

 Нет,точно к рыбам,они хоть молчат. И в сиреневом секторе небо всегда розовое и зеленый восход. Туда, к Амстердаму ближе.А этому толстому-каратисту-или-кто-он-там-еще показать.

 Жовтоблакитный ухватил Люка за подмышки, почти одной рукой, и поднял над полом, почти до решетки.

 - Поговори мне еще, уважаемый. Мне - наплевать. Я - не человек.Груз я, без маркировки. Внушай, что хочешь.

 Люк расслабил все мышцы и безвольно повис у толстяка на руке, прикрыв глаза.
 
 Другого он и не ожидал - если отрезанная голова у собаки Альфы может лаять что - нибудь Одо Меканикусу, что говорить об этом. Впрочем, жалко его - у него впереди банкротство, навсегда, он тогда больше не поднимется, и бедная старость, охранником, до последнего дня, инфарктного, первокурснику ясно - когда он выйдет в отставку, собирается быть фермером, кукурузу сажать, далеко-далеко, а птицы съедят это все, придут из параллельного пространства и съедят. И надо будет звать агронома, а он не придет - он не любит вообще пьющих. А пьющих бывших полицейских - тем более. И меня не будет рядом.

 Как я устал. До глубины. Устал так, что оклематься не могу. Усталость одна другую перекрывает. Даже от сна устаешь. Бросить бы все к чертовой матери, и на природу. Посидеть в дендросаде у костра, смотря на него, чтоб огонь жжег всю эту карму. Просто зажечь огонь и не думать ни о какои результате вообще, прекратить мышление. Святые тем и отличаются от нас. что могут не думать. До той степени. что не знаешь, ел ты или нет, утро или вечер сейчас, и как тебя зовут. А о не продуктивном не думать вообще. В конце концов, и у греха, и у религиозной заслуги одна первооснова. Не понимаем мы ничего. и это основное. А ненависть и жадность - просто слуги этого короля глупости. Все счастья хотим, и вот этот толстый тоже, а не знаем, как его обрести. Не там ищем, не туда.
 
 Не умею я сочетать спасение и удовольствие, не научился пока. Трудно.
 То есть, удовольствие, конечно, от работы я получаю, но четко знаю, что невыполнена программа и ее тоже надо выполнить - всю и до конца. И поэтому спешка. Было бы время, а его нет.

 Сегодня у королевы бал, и надо туда непременно попасть. Там будет Переводчик с друзьями, русский этот, и надо его хорошо проинструктировать. Парень он неплохой, но может выдать секреты, а практикующий, если будет всуе болтать, непременно отправится в ад, самый нижний. Обязательно надо прийти к нему сегодня во сне, пару раз.

 Люк открыл глаза, посмотрел в склеротические зрачки капитана, как у больной змей, не зрачки, а два прицела ненастроенных. Тот успокоился, обмяк, поставил его на пол,и сам тяжело, как плохо подвешенный мешок с рисом, упал у противоположной покрытой агрессивной керамикой стены, гулко стукнувшись о железную дверь караулки.

 Целый день толку я в ступе рис. стали мои руки белы и грубы. Воистине.

 Лерн Люк его поцеловал в макушку, тот почти перестал дышать.

 Тоже очень  устало, он сел по - турецки на пол и растер запястья.

 Зеленый. удивительно в тон формк Жовтоблакитного маленький мексиканский кактус одиноко стоял на столе, как свет открывающего движения светофора.

 Лерн Люк посидел еще немного, погружаясь в Мономир, изменил позу на полный лотос, и на кактусе появилась зацветие. Он поцеловал его тоже, почтительно, одними губами, как фото нашей королевы Беатрисы - скоро распустится цветок, порадует горе - капитана, и вышел на улицу, через стену.
 Ну и дыра. Грязный снег. Под ногами каша, ветер, лед и народу - два с половиной человека.Что за страна? Ни нам, ни вам. Надо переселить всех отсюда,эвакуировать, а потом это все запахать, и пустить воду такую чистую, чтобы было тут огромное красивое голубое озеро, огромное. И пусть все едут отдыхать. за одно изменится погода.

 Аннигилировать это бред,пусть энергия испарится.
 
 А на этом будет водоем.

 Устал,теперь надо быстро на космодром,к Зоре. Прислонится к ее нежной щеке,выдуть банку улуна, одним махом, и - хана с этим цирком - домой. Больше никаких боев и побед, хватит уже. Легионеры возвращаются, на родные погосты.

 Пуля пролетела в миллиметре, ожегла кожу.

 Лерн машинально упал ничком, ничего не успев сообразить. Вторая вошла ему точно в лоб. Успев уйти в Пустоту, вцепившись в нее, его ставшее вдруг совершенно бесполезным несвежим кожанным мешком тело подскочило, перевернулось, и неестественно сложилось у обочины на грязном быстро ставшим красным льду.
 Сознание выдернулось через макушку в Ноль, монореальность. Кто это, он не понял. Кто угодно - братва, военные этой самой гордой собой в мире страны, где все так обманывают друг друга, обмани ближнего своего, пока он не обманул тебя, или просто какой - нибудь неудачник - маньяк. Второе - вероятнее.Но как? Ладно, потом,по крайней мере,сейчас он исчез в Никуда, чуть посже уйдет в радугу тело, а все пусть объясняют, как хотят. Заповеди свои он сохранил.

 Главное, чтоб того толстого дурака не тронули,а то получится швах.

 Опять из-за него кто-то пострадает. Ладно, разберемся, не в первый раз. Сейчас - спать.
Сейчас самое главное - сон. Хотя это и не сон вовсе. Сон - это когда тело есть. А у него нет тела. и не было никогда. Поменяем сон, программу сменим. Сейчас - перезагрузка.
 Вот как раз отдых и подкатил, долгий. А это - хорошо, покруче любого анабиоза.Спасатель не должен быть умнее своей эпохи, это ему сказали в Школе в первый же день, какой-то русский лектор, молодец.
 
 В другой раз.