Зинка

   рассказ

   - Дождик, лей, дождик, лей
   На меня и на людей,
   А на милаго маво
   Сорок ведер на днаво...
   
   На улице лил проливной дождь, а посреди улицы, в огромной луже, босиком отплясывала девчонка лет шести и орала во всё горло свою дурацкую песенку. Густые волнистые волосы на её голове торчали во все стороны, и даже дождь не мог сделать их послушными. Прозрачные капли скатывались с них и катились по лицу, по телу, как с гуся вода. Брызги из-под ног летели выше головы, и сама она была похожа на маленького чертёнка. Она кружилась, лихо приплясывая, и продолжала петь:
   - Дождик, дождик, пуще,
   Хлеба будет гуще,
   Дождик, жождик, пуще лей,
   Чтобы было веселей.

   В доме напротив открылось окно, из него высунулась женщина и закричала на всю улицу:
   - Зинка! А ну домой! Вот отродье непутёвое. Что за девка? Бестия, а не ребёнок. Вот навязалась на мою голову. Посмотри, на кого ты похожа! Воды на тебя не напасёшься отмывать.
   Это была бабушка, с которой, сколько помнила себя, жила Зинка. Ни отца, ни матери она не знала. По словам бабушки, Татьяна, её дочь, когда в деревне негде стало работать, уехала в город и устроилась работать на рынке, а потом "пошла по рукам". Что это такое, Зинка не знала. Она думала, что это что-то похожее на игру в "пятнашки", когда надо догонять играющих и хлопать их ладошкой по спине. И когда спросила бабушку, что это такое - "пошла по рукам", получила затрещину по затылку.

   Танька, бабушкина дочь и, стало быть, Зинкина мать, привезла её бабушке в двухмесячном возрасте и больше в деревню не показывалась. Но Зинка об этом, конечно, ничего не помнила. Маленькая была. Она очень хотела увидеть свою мамку. Особенно это желание обострялось у неё, когда ей здорово попадало от бабушки. А попадало ей часто, потому что была она хуже любого "мальчишки подзаборного". Это она тоже неоднократно слышала от бабушки, но тоже до конца не понимала, что такое "подзаборный" и почему это так плохо.

   Зинка и вправду была не подарок. Дралась не хуже любого мальчишки. Её коленки никогда не заживали, и если после очередной ссадины бабушка, приложив к ране подорожник, завязывала ногу чистой тряпицей, повязки этой хватало на полчаса, не больше. Зинка тут же находила себе какое-нибудь новое приключение, и никакие повязки не держались на её ногах, которые были всё лето в цыпках и ссадинах, потому что бегала Зинка с весны до осени босиком.

   С девчонками Зинка почти не дружила. Ей просто с ними было неинтересно. Да что там? С ней и мальчишки старались не связываться. По законам уличной детворы стыдно быть битым девчонкой,что было вполне реальным. По деревьям лазала Зинка не хуже бабушкиной кошки Маньки. Там они частенько и спасались от разъярённой бабушки. Зинка, например, очень любила снимать сливки с молока. Спустится в бабкин погреб, когда та уйдёт на работу, и ложкой соберёт с кринок сливки. А ещё любила Зинка холодное сливочное масло. Прямо в погребе пальцем поддевала душистое жёлтое  масло из миски и без хлеба ела за милую душу. Бабушка, конечно, это замечала сразу и тогда - держись, Зинка! Нет, бабе Кате не жалко было всех этих вкусностей, но ты же спроси! А Зинке неинтересно было спрашивать, так вкуснее. Бабушка скажет, чтобы Зинка подождала, когда она полезет в погреб, а потом всё и забудет. А Зинка любила исполнять свои желания в тот же миг, как захотела.

   А ещё Зинка замечательно плавала. Она и сама не знала, как это у неё получалось. Никто никогда этому её не учил. Через деревню протекала небольшая речушка со смешным названием Ушайка. Вода в ней была ледяная, потому что по берегам её было множество родников. Разгребёшь рукой песок с камешками, и забьёт фонтанчик прозрачной холодной воды. Пей, сколько хочешь. И так почти в любом месте.

   У деревенской детворы было любимое место для купания. Там Ушайка делала крутой поворот, огибая небольшую горку с крутой каменной скалой, почти под прямым углом уходящей в речку. Глубина там была порядочная, "с ручками", как говорили мальчишки. Они ныряли со скалы, соревнуясь, кто дальше вынырнет. Из девчонок только Зинка отваживалась бесстрашно нырять со скалы.

   Зинка сначала научилась нырять и проплывать под водой несколько метров, а когда выныривала, сразу камнем шла на дно. Чтобы не утонуть, хватала ртом воздух и ныряла снова. Так в несколько приёмов она добиралась до противоположного берега, а затем, отдохнув, таким же путём возвращалась. Постепенно она научилась плавать и на поверхности, изобретая всё новые и новые способы плавания. Больше всего ей нравилось переныривать речку с одного берега на другой. Нырнёт на одном, а вынырнет на другом. Иногда мальчишки устраивали соревнования, кто быстрее окажется на противоположном берегу. Зинка обязательно принимала в этом участие. "Раз, два, три", - кричали стоящие на берегу наблюдатели, и соревнующиеся с разбегу ныряли в воду и быстро, работая руками и ногами по-лягушачьи, плыли под водой к противоположному берегу. И часто именно Зинка оказывалась победительницей.

   На берегу Ушайки лежал огромный валун. На солнце он раскалялся, как печка. И ребятня, накупавшись до зубного клацанья, прижималась к горячему камню и стояла так, пока не станет снова жарко, а потом с гиканьем ныряла в спасительную прохладу речки.

   Не было у Зинки ни кукол, ни тряпочек, ни красивых стекляшек от битой посуды - обычного набора девчоночных предметов для игр. Скучно ей было играть в "дочки-матери", может быть ещё и потому, что не знала и не видела Зинка, как живут дочки с мамами.

    - Дождик, лей, дождик, лей,
      Дождик, воду не жалей...

   Продолжая петь свою зазывную песенку, Зинка поскакала по лужам на одной ножке к дому на зов бабы Кати. А дождь всю ночь поливал землю, как бы выполняя просьбу бесшабашной девчонки.