***

Еще вчера мы разбирали кружева
Петель и столбиков промерзшего вьюна
Искрящих в инее стеблей, фестонов-веток,
Полуовалов жухлых трав,
В луче случайном заиграв,
Смущенно скрывшихся в полунамете снега.
Ажурные фантазии мороза.
Перину яркой белизны и золотистой грезы
Он бросил в ноги к нам широким царским жестом,
Дав насладиться роскошью зимы и этим местом.

Шарахаясь сегодня от фонтанов грязи
С колес рычащих монстров новых князей,
Промокшим сапогом ступая в студень льда и снега,
И балансируя на наледи с разбега,
Ругательски всех про себя ругая,
Хотя возможно лучше многих зная,
Что все ко мне вернется, и что получу я встое,
Что лучше воздержаться бы от мести,
Без совести, без правил и без чести,
Такой притворно-сладостной, хотя и  виртуальной,
Я все равно, презрев завет моральный,
Так сладостно и страстно ненавижу
Толчки-тычки автобуса, потемки улиц, эту жижу,
Грифонов с фарами, химер, укрытых в них –
Покойников, что мнят себя живыми.
Хотя по сути, суть свою они ведь не изжили.
И им придется возвращаться—возвращаться—возвращаться
Все в ту же колею. Покуда Колесо не повернется
И можно будет распрощаться
С пороками, ошибками, их не пускающими к Солнцу.

Но Бог же с ними - в чем моя метаморфоза?
Свербит в мозгу постылая заноза,
Впиваясь в такт шагам, едва ли воскрешая четко чье-то имя,
или название чего-то, или строчку,
Что стать смогло бы отправною точкой,
При поиске ответа (если есть он вообще).

Что я шарахаюсь от всех – крутых и сирых?
Уж если и страшусь великих мира,
То дряхлый нищий в переходе,
Что слабым голосом выводит
Свою тщедушную мольбу о помощи –
Чем он-то страшен мне?

Из блеска прошлой белизны перескочить во тьму уродства,
Из нежности и чистоты – в обыденное бытовое скотство!
Из красоты и наслажденья чувств – в болезнь и боль, свою, чужую.
Гармония! Где ты?  Ты так нужна мне. Все тебя ищу я
в смятеньи духа.
И твои крупицы ловлю я всюду и везде –
В еде,
и в снеге, в бешенной езде,
дающей скоротечную иллюзию полета.
И в музыке, щемящей душу, и, взвиваясь к небесам, дарящей наслажденье  слуху.
Ищу в покое – ночи, вечности, минутах и секундах бытия.
Но не могу найти тебя, неизреченная моя
Гармония.
Где ты? Куда исчезла?
Измучена, издергана, истерзана?
Больна фатально? Иль упала в бездну?
Судьба твоя мне неизвестна.
Но сняв твои прекрасные одежды,
Их наизнанку вывернули,
в лихорадке, в спешке натянув на какофонию. И получили
не идеал, а идол.
Но все ж каким бы ни был,
он так подходит быдлу.
Научит он, как лгать, как рвать кусок
Точней стрелять и крепче резать.
Камланием скоты воскурят фимиам
Разрухе, дикости, порокам, подлецам.
«Победа правды и добра» – звучит уж эта теза.
История, вздохнув, опишет новый круг.
Все это было, было, было, недруг-друг.

Так где же выход?
А может выход в звездном поле
Где нежная гармония, скорбя о бедной  доле,
У озера-галактики роняет по слезинке.
Там теплится еще  живой фонтан из слез,
Перетекающих по капле, как в Бахчисарае
В космических лучах переливаясь и играя,
И падая на сферы хрусталя небес,
Они мелодии астрала создают.
Их слышать могут только те, кто познают
Божественность, разлитую вокруг,
Сгущаясь создавая тело.
Круговращение гармонии в крови всего земного
Здорового физически, душевно занятого,
Есть общий всем закон. Узнать его несложно –
Прислушиваться к Божьему, что есть внутри -
И истину тогда понять возможно.

Так почему же я в раздрае?
Ведь хорошо закон я этот знаю,
И все ж не следую ему.
Боюсь, что все же потому,
Что ни физически, ни духом не здорова.
Поэтому мне сложно услыхать
Хрустальный перезвон  гармонии 
В неуспокоенности сердца и ума.
И виновата в этом только я сама.

Да, вот сейчас я ненавижу то, что так еще вчера любила.
Но и оно, все, что недавно было нежно-мило,
Из райски-ангельского стало инфернальным,
Еще раз доказав, что идеальным
Не может быть ничто – и уж конечно же никто и не достоин
Ни преданности преданной любви,
ни наслажденья ненависти воем.

1999 г.