На островах

   
Затем он будущность переписал во сне.
В луче предвосхищенье било
расширенным зрачком сверкая в глубине.
Земную плоть соленую прохладою раскрыло.
Художник, неуемный в глине, изразце, порой
как лепщик в известковой груде.
Ты - сам  глазок на свет за плазменной чертой,
а здесь подслеповат. Во избежанье чуда
ты выдумал меня. Такой на свете нет,
на свете нет такой. Дни спутались под кровом,
ты спал на каменном полу. Не знаю, сколько лет
скрывал ты свиток свой, тоскующий о новом,
пустой и истончавший. Сквозь просвет
я сном сошла в него просторно в паутине.
Поверь мне на слово. Такой на свете нет.
На расщепленный свет и цвет в холстине.
Окликни, тронь, и посмотри на свет.
Оливковый пролет в плену сквозь гул и рой пчелиный.
Так скажешь: - А в нем резкий свет!
- Все изменяемо затем. Затем все не похоже.
Настигнет изумительное мир, а позже...            
Но, в лунной сере, изнурительной и сорняку,
ответь, какую - на просвет мушиного крыла 
в проеме осязаемой погибели - как кривизну,
как  - охру херувимскую  - известняку,
ты  - будущность сокрыл - в лиловизну...?