Придворный живописец

(начато в метро, где какая-то рыжая девушка сидела прямо на полу и, с силой водя ладонями по лицу, громко шептала: "позитив!", "позитив!")

Тягомотное дневное раздумье,
И разносится по станции эхом
Голос рыжей сумасшедшей колдуньи,
Приглушённый чьим-то радостным смехом.

Эта серость называется "будни",
У неё свои - иные - законы
Мутной хляби в три часа пополудни
И толпы на беспокойном перроне.

Достаю из рюкзака кисти, краски
И рисую прямо в небе прохладном
Человеческие глупые страсти
И большие облака, словно ладан.

Мне нелёгкая досталась работа:
Быть придворным живописцем - непросто.
Если очень одинок где-то кто-то,
Я рисую заколдованный остров,

Домик с видом на апрельское небо
И таинственную девочку с флейтой.
Если кто-то где-то мёрзнет без хлеба,
Я рисую бесконечное лето,

Стройных яблонь густолистые ветки,
Наклонённые под тяжестью яблок,
Разнотравье, заплетённое в сетку,
Много соком истекающих ягод.

Но сегодня Лорд мне задал задачу
Рисовать почти оттаявший город.
Я от этой просьбы чуть ли не плачу,
Только разве с Лордом стану я спорить?

На палитре, знавшей множество красок,
Я смешаю только чёрный и белый.
Этот город перестал верить в сказки
И поэтому окрасился в серый.

Я рисую светло-серое небо
И зубастую гряду небоскрёбов,
И сугробы сероватого снега,
И деревьев обнажённые рёбра.

Этот город перестал верить в чудо,
Он погряз в недовесне недозимней,
Слёг в постель с температурной простудой,
Осыпаясь с неба снегом и ливнем.

Да, нелёгкая дана мне задача.
Авва Отче, дай мне быть непокорной,
Дай мне сделать всё немного иначе,
Разноцветить чем-то белый и чёрный.

Скоро март рассеет хмурые тучи,
А апрель раскрасит всё яркой краской.
Люди, а в цветастом мире жить лучше!
Этот город должен вновь верить в сказки...

<11-12 февраля 2009 г.>