Теофил Готье Добрый вечер

Что за собачая пора! - Снег, слякоть, сыро,
На козлах кучера сидят уныло,
           Кивая сизыми носами.
Да, зябко вечерами в декабре,
Как хорошо забыться в конуре
           Перед каминными огнями.

Там из каминного угла
В избытке нежного тепла,
          Изгибом ласковой руки
И зовом бесконечно нежным,
Вас призывают быть прилежным:
           «Постой. Постой. Не уходи».

Под розовым бумажным абажуром,
Что обрамлён узорчатым гипюром,
            Полупокров.   
Шар лампы изливает молоко,
Под ним уютно и тепло,
           И не до снов.

Нарушит сей покой едва ли что ли,
То маятник часов лишённый воли,
                Диск звука золотой,
И ветер, плач, чей нарушает
Покой, в котором пребывает
               Мой коридор пустой.

У англичан в посольстве  бал,
И я костюм свой собирал:
              Вот фрак венчает стул,
А вот рубашка и жилет
Зевают, будто ждут обед,
             А вот манжет почти уснул.             

А вот и узкий нос ботинка,
Блестит он лаком как картинка
            И в ней огни мерцают,
А рядом галстуков шелка,
Перчатки, кожа, чья мягка,
          Что плоскость рук так удлиняют.

Какое бремя! – Надобно идти!
И место средь иных себе найти,
             И устоять,
Когда кругом высокомерье знати,
Гербы их украшают платья,
            Порочная невероять!

А дальше, у дверей, томясь от униженья:
Вот выбросят в толпу на праздник приглашенья,
            И к ним рванутся те и те,
Всё больше примелькавшиеся лица:
Фрак к фраку, за блудницею блудница,
            О, эти декольте!
      
Припудрены прыщи на дряблой коже,
Чтоб гной не проступал на роже
         Пробритой до виска;
Каких-то неизвестных дипломатов,
Что в искусе заморских ароматов,
             На лицах их тоска.

Против парадного, из-за забора,
Голодных глаз толпится свора,
     И мимо них мне не пройти,
Они застыли в ожиданье;
Скажу им робко в оправданье
      Слова любви.

Я не пойду! – А лишь слукавлю,
Письмо с букетом я отправлю
     Ей в Opera
Фиалки – запах Пармы нежный
Залог любви моей безгрешной
    Как и вчера.

Со мной же Intermezzo de Heine,
В нравоученьях вечный de  Taine,
              И два Гонкура,
И я не буду унывать,
Я ж буду мирно почивать
            Под сенью абажура.