Сказка такая

Старики говорили – в стародавние времена, когда не знали дорогу на Запад и путь на Север, но так же коварны были стремнины Сейма, также тиха Десна и рыбен Днепр, на самом краю Леса стоял вечный хутор Таранский.
Ни в каком страшном сне не представить ещё было, как раскинуться бешено в необозримой лесостепи гиганты сёла Дубовязовка, Подлипное, Алтыновка, Карабутово.
Как жить можно в этих вавилонах!?
Случись пожар, свят Никола - от начала улицы до конца не дозвать, не докричать.
Сотни дворов, пальцев не хватит улицы посчитать.
Жизнь прожить, а всех соседей не встретить, не спросить, здоровы ли детки и доилась ли коровка.
Да разве это жизнь!
Было на вечном хуторе, тогда ни много, ни мало народу.
И жили там в мазанке Любовь, а в другой хате дощатой бревенчатой Нелюбовь.
И не могли они встретиться.
Куда ни пойдёт Любовь, кого угодно встречает, а Нелюбовь встретить ну никак не может.
В Лес по грибы, землянику, на пологий заросший густыми ивами берег Сейма рыбу удить или так посидеть, да хоть куда – нигде не встретить ей Нелюбовь.
То бы не беда.
Да и Нелюбовь – куда не пойдёт тот же итог.
Знали об этом все на вечном хуторе Таранском в те давние времена, как старики мовят.
А вот как началась эта урбанизация, как пошли сёла – мегаполисы расти в лесостепи - Дубовязовка, Подлипное, Алтыновка, Карабутово, так и потерялось знание.
А и по сегодня на Таранском кого ни спроси, любой тебе скажет.
Никто их ни разу вместе не видел.
В разных окнах огни их ночные видны потому.
В мазанке, что под сосной, за ракитой Любовь и на краю Леса в дощатой бревенчатой хате Нелюбовь.