Он часто тогда выходил на балкон

Он часто тогда выходил на балкон,
И долго смотрел в предрассветную даль,
И все, что он ставил на этот кон,
Слегка горчило, как горный миндаль.


И Лысый Череп сиял за окном,
Как будто прося подождать чуть-чуть,
Как будто этот последний кон
Слегка затянулся, как длинный путь.


Как длинный путь всей его судьбы,
Которая мимо него прошла,
И принесла лишь одни гробы,
И, посмеявшись, вперед ушла.


Ушла вперед к иным берегам,
К иным холмам и иному пути,
К иным друзьям и иным врагам,
К которым в гости уже не зайти.


Уже не зайти, потому что дверь
Его нелепой и частной судьбы
Давно закрылась, и дикий зверь,
Ее стороживший, презрел мольбы.


Презрел мольбы всех его друзей,
Презрел мольбы всех прекрасных жен,
Которые были ему верней,
Чем ветер, что к морю любовью сражен.


И он остался совсем один,
И перестал выходить за дверь,
И был теперь сам себе господин,
И господин всех своих потерь.


И только ветер гудел за окном,
И Лысый Череп сиял вдали,
И город спал предутренним сном,
И травы в гopax кроваво цвели.


И этот кон подошел к концу,
И горный миндаль перестал цвести,
И травы тянулись к его лицу,
И тихо шептали: “Прости! Прости!”


И он простил всех, кого любил,
И даже тех, кто любил его,
И час его ухода пробил,
И он уже не любил никого.
 

                17.07.2004г.