Куаутемок

Где та земля, в которой не умирают?

Чем больше я плачу, чем больше печалюсь,
тем острее не хочет этого сердце мое -
отправиться, все сказав, в Страну Тайны.

Здесь, на земле, наши сердца говорят:
"О, друзья мои, если бы мы были бессмертными,
о, друзья, где та земля, в которой не умирают?
Уйду ли я? Там ли живёт моя мать? Там ли живет отец?

В Стране Тайны... сердце мое содрагается:
о, если б мне не умирать, если б не погибать...
Я страдаю, и мне больно.

Ты ушел от прочно укрепленной славы,
 О владыка Тлакауепантцин.
Дело в том, что все мы здесь рабы.
Люди просто стоят
перед тем, через кого всё живёт.
Рождение, жизнь приходят на землю.

Мы приходим только для того, чтобы уснуть,
Мы приходим только для того, чтобы видеть сны.
Неправда, неправда, что мы приходим жить на земле:

Весенней травою становимся мы:
Она рождается, стелится, ликуя, распускает бутоны наших сердец,
цветок нашего тела раскрывает несколько лепестков и увядает!
               
                Поэзия народа науа.
 Laurette Sejourne, Burning Water, London, 1957,
                pp. 63-64 // Цит. по Элиаде М. Священные тексты
                народов мира, - М.,1998, с. 529-530.




Конкисте Мезоамерики посвящается

КУАУТЕМОК


Когда испанцы наступали,
Ты лишь один подумать мог,
То боги станут вам врагами,
Мой юный друг, Куаутемок. 

Но твой отец тебе не верил,
Тебе не верил дядя твой,
И вскоре трон ваш был потерян
И царь расстался  с головой.

Он так смеялся, этот белый,
Что с горсткою своих солдат
Сумел поставить на колени
Весь ваш нефритовый отряд.

Чего вы ждали, ну, скажите,
В тот год, что «1-е тростник»?
Они не боги! Вы молчите?
Вы потеряли в этот миг:

Свободу, счастье, копья, стрелы,
Надежду, жизнь, удачу, всё.
И ненасытно оголтело
Кружит над вами вороньё.

И трупный яд проник  к вам в реки,
И вены вынуты из рук,
И дети грустно смежат веки –
Вы умираете от мук…

Вам до того жилось несладко:
Бой шёл за каждый клок земли,
Но из того клока украдкой,
Вы выжимали, что могли.

И вам земля давала смело
Под солнцем щедрый урожай,
Вы город превратить сумели
Одновременно в ад и в рай.

Враги боялись вас. Угрюмый
Пред вами пленников был ряд:
То люди с севера и с юга,
Их ненавистью дышит взгляд.

Дышал так долго. И однажды,
Увидев корабли вдали,
Они пресытились той жажды,
Вступили в сговор и смогли

Вам отомстить за униженье,
Отправив тысячи людей
К тем, кто не ведал пораженья
Вдали от родины своей.

Вы думали – ступают боги,
И им устроили вы пир,
Но боги были так убоги,
И с этим пиром умер мир…

Пленён правитель и вовеки
Он не увидит ничего –
Они коварны. Крови реки
Стекут в открытое окно….

По смерти правит брат убитого.
А ты всё так же одинок,
Не теми мыслями воспитанный,
Мой юный друг Куаутемок.

…………………………………………..

Твой дядя верил легендам беспочвенно,
Отец твой не ведает то, что творит,
И только ты был уверен точно в том,
Что смерть, не легенда,  чрез них говорит.

Но ты был молод и тебе не поверили,

Сказав, что в восемнадцать
Каждый жизнь битвами строит,
Но ты и на совете повторил бы то же самое,
Сказав, что этот белый вам еще устроит…

Настал год 1-е Тростник, и вы вскоре поняли,
Что прокляты, и что покинули вас ваши боги:
Они пришли, чтобы вешать вас веревками
И чтобы купаться в вашей крови.

И искать золото.

Оно гнало их повсюду:
Руководимые алчностью,
Как кролики – похотью,
И влекомые блудом.

С именем бога на устах
С крестом и святыми

Орудиями инквизиции.

Как показала история,
Вложения в Новый Свет –
Самые прибыльные инвестиции…

Но ты всего этого еще не знал,
Но зато подумать смог,
Что эти нелюди будут вашими врагами,
Мой юный друг, Куаутемок.
Тебе тогда было ровно столько,
Сколько мне, когда я о тебе узнала.
Это плохо, что мы не встретились в одно время,
Возможно, мы были бы неплохой парой.

Император не поверил, что с ними нужно сражаться,
Твой отец не поверил, что их надо сразу убивать.
Ты стал последним императором
И попытался это исправить.

Ошибки своего отца и своего дяди.

Ты первый понял, что они воюют
Одного только ради – Золота.
Ради него время ваше было Расколото
На две части:
                На до и после
                Конкисты.
И я знаю, что перед лицом истории
                Вы чисты.

Чисты за бесчисленные жертвы
Не лишенных смысла жертвоприношений
Ваших жестоких предков.

Твои мысли сначала казались кощунственны,
Но ты лишь раньше всех сумел прочувствовать,
Что корабли с крыльями несут беду,
Что белые лица – это не Кецалькоатль
И его свита.

……………………………………………………

Всё будет разрушено.
Всё скроет земля.
Будут кругом могилы.
Почему вы не поверили, братья?
Почему, отец, ты меня не послушал?
Почему император пребывал
В своем золотом саду и не ведал,
Что это его последние дни?

И последние дни его золотого сада,
Который скоро будет переплавлен в кирпичи.
Вместе с птицами.
Кирпичи легче транспортировать.
То, что было твоей короной
Вместе с тем,
Что было золотой ящерицей
Скоро переправят за море,
Где опять переплавят.
На этот раз – в золотые кружочки,
Которые они называют монетами
И которые на всё меняют,
А еще любят в большие коробки складывать
И иногда перебирать
Трясущимися потными руками.

Зачем?

Хорошо, что Монтекусома умер
И не видел, что они сделали с его землей,
И что они сделали с его народом,
И как мы теперь умираем.

Это грустная история.

Возможно, эта история была бы
Менее  грустной, если бы
Тебе сразу поверили,
Основываясь на твоем предчувствии,
И если бы вы в своё время не наделали
Себе врагов в своем тупом бесчувствии
Из племени тлашкала.
Пять тысяч людей тлашкала
Пришли вместе с пятью сотнями Кортеса,
А затем привели его подкрепление.

Став императором,  ты изгнал оба этих явления.

Но они прибыли еще ,
И их было слишком много,
И все были вооружены огнем
                И железом.
И под ними были страшные животные,
И вместе с ними были свирепые псы.
А за ними, грязными, тучами шли
                Болезни,
Которых вы доселе не ведали
И с которыми вам  было не справиться.
Они вытоптали ваш урожай,
Они выкрали ваших жён,
Они выгнали вас с земель,
Они забрали в рабство ваших детей.
И ваши дети там умерли.
А тех, кто умирал, травили собаками.

Это очень печальная история.

Этот мир  слишком жесток, чтобы жить.
И иногда даже сомневаешься,
Есть ли в нём то, за что стоит
Бороться, страдать и умирать?
Но перед тобой этого вопроса не было.
Ты точно знал, что стоит.
И ты сопротивлялся им до последнего.
Ты устроил им «Ноче тристе»-
Они до сих пор это со скорбью вспоминают.
Наверное, еще немного, и ты бы выстоял.
Но ты свято верил в слово, и не ведал,
Что его нарушают.

Сколько вы там держались, в этом городе?
В осажденном врагом, болезнью и голодом?
Сколько тысяч вас полегло без повода,
Но за то, что вам было дорого?
Вас когда-то было двести тысяч.

А теперь уже меньше четверти.
Их остаток на твою жизнь променять обещали.
Мы не знаем, правда ли ты верил им. Едва ли…
Но тебе не оставили выбора.
Вернее, оставили выбор между
                Смертью и смертью.
Между смертью с ними
Или смертью ради них.
И Ты согласился на последнее.
Сказал ли ты людям?
Наверное, нет.
Если бы сказал, они бы тебя не выдали.

И ты ушел тихо сам
Один в лодке вместе со своим другом.
Ночью? Вечером? На рассвете?
Я не помню, но мне кажется, я это видела.

Ты был отчаянно одинок
И люди за твоей спиной умирали.
А там, куда ты плыл, ждали
                Твоей смерти,
Но обещали оставить жизнь тем,
Кто остался за твоей спиной, умирая от голода.
Ты спасал свой город –
Теночтитлан –
Город теночка, город героев и богов.
Но тебя обманули.
Опять. Как обманули твоих отца и дядю,
Которые встречали врагов,
Как гостей и богов.
И я знаю, ты уже тогда
Не верил ни в какого бога.
Просто у тебя была надежда.
Одна надежда на свободу,
И потому ты так долго был жив.
Так долго – всего 25 лет. Или 26.
В любом случае, мне уже пора умирать –
Мне теперь тоже уже столько же.
Только моя жизнь имеет гораздо меньше смысла.
Ну, а ты свою отдал,
Чтобы остальные вышли.
Вышли и выжили.
Но когда они вышли,
По одному и сложа оружие,
Их всех убили, не щадя ни женщин, ни детей.
Впрочем, последних и так уже было мало.
И они ворвались в Город
И стали искать золото,
А на улицах лежали мёртвые,
Потому, что у тех, кто сегодня вышел
Уже не было сил их убрать.
Ну, а вам это вовсе не мешало.
Только плохо пахло. Тропики.
Но вы уже привыкли. Принюхались.
И продолжали искать Золото.
А его было не так много.
Почему-то не так много, как вы видели,
Как вы думали
И как вам хотелось.
 
Где же золото?

И тогда вы стали его пытать,
Вашего царственного пленника.
Потому, что он один мог знать, в чем дело.
И он знал.
Но говорить не собирался.
Даже, когда хотелось кричать,
Даже, когда вы жгли его ноги,
Даже, когда вы ломали его ребра,
Он не пошевелился и ни слова вам не сказал.
Лишь однажды, когда вы пытали его друга,
Того самого, который приплыл с ним в лодке,
Друг не выдержал, когда щипцами
Вы его тело на части рвали,
Он не выдержал и застонал.
Один раз за долгие месяцы плена.
И тогда Куаутемок к нему повернулся,
Только шею он мог повернуть,
И посмотрел в глаза.
Он сказал: «А ты думаешь,
Я нахожусь в своей ванной?»
Куаутемок стоял на раскаленных угольях.
Его друг увидел,
Устыдился и замолчал.
Больше они не издали ни звука.
И испанцы устали их  пытать.
Утомились они. Но золото
Продолжали и не могли отыскать.
Слишком глубоко и далеко
Оно было спрятано,
Тем, кто первый понял,
Кто ваш истинный бог,
И кому все белые поклоняются –
Не тому, что Дети Солнца
«Потом солнца» называли,
также как серебро они называли
«Слезами луны».
……………………………….

Долгие дни плена проходили
Тоскливо и мучительно больно.
Его не собирались отпускать,
Его не хотели убивать –
Думали, то пригодится или расколется.
Но он не делал ни того, ни другого.
Более того, он был опасен даже пленным –
Его могли освободить,
Он хотел сбежать,
Это была его страна
И его люди.
Последние остатки его людей,
Которые однажды сделали
Последнюю попытку его спасти.
Но испанцы об этом узнали.
Узнали и поняли,
Что сбежать, таща его с собой, не смогут,
Что спастись, обменяв его на свои жизни –
Не получится:
Им уже (наконец-то) никто не верит.
И  тогда они решили его убить.
Перед бегством.
Впопыхах. Они повесили его на дереве.
Его и его друга. На дереве
У одной из бесчисленных дорог,
Ведущих куда-то вглубь Юкатана.
Повесили и разбежались в панике.
От стука сотен барабанов.
А друзьям не хватило совсем
Немного времени, чтобы Его спасти.

С ним умерла надежда Мексики.
Через несколько лет его страна
Была покорена завоевателями
                Навсегда.


«Весенней травою становимся мы:
Она рождается, стремится, ликуя,
Распускает бутоны наших сердец,
Цветок нашего тела раскрывает несколько лепестков и увядает»

07.04.06