Об иконописи и отягощающих сетях условностей

...А я не верю в идеалы.
А в женщин? – Тоже ведь не верю.
Дык, и не надо: пятипалым
родился – оставайся зверем.

Вот сценка: в тёмном переулке
какой-то деушке залётной
мужик протягивает булку
и сигареты, – пристаёт к ней.
Когда-то брали так – на сдачу.
Потом сознательными стали:
жениться. В платье от Versace.
И – поменялись с ней местами.

Теперь супруга – это львица:
и женщина, и в книге буква,
и в небе звёздочка. Напился –
ходи налево, – только брюки
осталось пристегнуть ширинкой
к воротничку. А если сглазят
торговки на панельном рынке, –
всё отрицай, как в пятом классе.

У "милых" разговор короткий:
мужчины – доноры детей. Но,
откушав водки, враз селёдкой
по голове – за безыдейность –
получишь: "чтоб не распускались."
Вот это жизнь. А холостые
годны – ну, разве на анализ.

Важа Зазаич со святыми
засел, как в келье, в гараже – и
беседует о судьбах мира...
Вдруг – преподобный дядя Женя
подносит булку – с маслом, с сыром,
и беленькой сосуд – уловом
для ангелов, веселья ради...

Мужчины – в сущности – рублёвы.
А женщины... (страшны в окладе).





_________________________________
* автор не является большим любителем эвфемизмов, а потому приносит извинения за некоторую намеренную омонимичность последней синтагмы :)