И возможен приезд Калиостро... 2007. 11

От кого: Алла Гозун
Кому: Тамара
Date: Sat, 2 Jun 2007 12:24:19 +0700
Subject: Re[2]: Встает июнь

   Горько плачет Карменсита -
   Уезжает её друг,
   Сердце бедное разбито -
   Стало пусто так вокруг.
   Уезжая, кабальеро
   Карменситу целовал
   И, целуя нежно страстно,
   Ей вернуться обещал.

А вчера мне был внутренний голос. И сказал он: - Чему суждено
быть, то будет, а если не будет, то так тому и быть, и сие от
тебя не зависит, а потому наберись терпения и оно вознаграждено
будет. - Да и что тебе ещё нужно? Хочешь ещё раз приподнять
занавес?А ты уверена, что это тебе необходимо? Уверена? -
Ну что ж?  Тогда жди.

Вот и сижу я, скукожившись, а передо мной - Пушкин с клетчатом пледом
а правом плече и всё смотрит в сторону. Лев Толстой уткнулся в свою
рукопись и пишет, пишет, пишет...
Ахматова в черном платье - сидит, поджав ноги, на полосатом диване
и тоже смотрит в сторону, вправо - черты лице резко очерчены, почти
доходит до бровей её "незавитая челка", гордая посадка головы, стройная
шея с четким контуром левой мышцы, соединяющий узкой лентой внутренний
край ключицы  с вершиной сосцевидного отростка, что расположен за ухом -
musculus sterno-cleido-mastoideus - звучит гордо! -
Ах, эти элегантные ключицы, и эта кошачья грация, с которой она
поджимает свои великолепные стройные ноги с тонкими лодыжками
породистой скаковой арабской лошади.
Однако...

                Я на правую руку надела
                Перчатку с левой руки.
                Анна Ахматова, 1911.
      
      Шелков сиреневых...

Пальто потёртое, платок пуховый,
И правильно надетые перчатки.
В трамвай, как в царский поезд - на запятках
Трясутся слуги в бархатных камзолах.

Держась за поручень рукой в перчатке,
Она в толпе стоит в проходе узком.
Никто не замечает... В свете тусклом
Шелков сиреневых струятся складки.
(2003)
А.
От кого: Тамара
Кому: Алла Гозун
Date: Sat, 2 Jun 2007 22:29:39 +0700
Subject: Re[2]: Встает июнь

А Вы совсем не ходите на свою страницу.
У нас по-прежнему холодно, сыро, темно и ветрено.
Напишите хоть два слова, что не сердитесь, пожалуйста!
Т.

От кого: Алла Гозун
Кому: Тамара
Date: Tue, 5 Jun 2007 18:53:56 +0700
Subject: О, июнь! раскалённая лира пальцы жжёт мне горячей струной...

Да отчего же мне сердиться? Я с интересом читаю Ваши экзерсисы
и безумно жалею о нереализованных Вами возможностях: доставить
читающим радость знакомства с Вашими неординарными мыслями.
Я заглядываю на свою страницу, заглядываю утром, мельком,
проверяю всё ли на месте, не пора ли перестроить ряды
потрёпанной  армии и дать арьергарду возможность перевести
дух и залечить раны? - Но тих был наш бивак открытый...
Ажиотаж на страницах претит мне своей натужной веселостью
с этими незабвенными двумя притопами - тремя прихлопами
и раздачей гипсовых слонов.
Мне скучно, мне спать от всего этого хочется, и не надо
подымать мне веки, ибо веселие ваше от лукавого,
и не вводите меня в искушение.

Воистину было сказано - всему своё время под солнцем,
а потому всё время смеяться и разбрасывать камни - негоже.
Но когда же плакать?  Когда собирать то немногое, что
осталось от неразумного обращения? Иногда мне кажется,
что все, что от меня осталось - это имя, но и оно какое-то
холодное и чужое. Как будто сижу я на морском берегу
и вижу как далеко, в тумане, проплывает парусник,
а на борту большими буквами написано - АЛЛА.
Парусник исчезает в тумане, а я остаюсь на берегу
и нет сил пошевелиться, чтобы остановить его, увозящего
моё имя. Не знаю, не знаю, может быть, поэтому я заглядываю
по утрам на свою страницу, чтобы убедиться, что парусник
ещё здесь, и неважно, что на борту его одни неизвестные,
потому что я знаю: среди неизвестных есть одно участливое,
трепещущее сердце.  - И пока оно есть - мне спокойно.

Это сердце - моя гавань, моё последнее прибежище.
Это не виртуальные романтические бредни, что было бы
и нелепо, и смешно в данной ситуации.
Скажу одно:
- Вы мне нужны, и когда я вижу в разделе "входящие"
Ваше письмо, я радуюсь и радость моя чиста.
И я говорю Вам:
- Не оставляй надежду сюда входящая.
А.

Кому: Алла Гозун
Дата: 16 Июн 2007 19:46:09
Тема: Re: В дождь всё возможно!

Алла, простите, что посылаю огромный файл - фотографию,
не хотелось уменьшать, потому что только в этом размере
она так прекрасна. Это моя Симинька на днях выдала
свою дочку замуж. Правда - прекрасно? Посмотрите отдельно
Олечкины глаза - какие они печальные!
Вы мне сообщите, пожалуйста, приходят ли к вам
такие большие фотографии?
Прежде, чем отправить, решила заглянуть к Вам на страничку -
и слёзы брызнули! Прежде Ваши стихи были просто созвучны и
близки, а это! - наполнилось сейчас таким моим собственным
переживанием, и даже ужас охватил - как точно!
Выучу наизусть.
"Ну, Вы - гигант!"
Когда открываю Вашу страницу, - первыми выплывают ветви сирени,
и меня сразу охватывает волнующий холодок. И каждый раз,
как маленькая молния, мелькнёт какая-то неуловимая новая мысль.
Нет, это уже не виртуальность, - это уже перетекание друг в друга.
Спасибо - кому? - что  это ещё раз произошло со мной в этой жизни!

Т.

От кого: Алла Гозун
Кому: Тамара
Дата: 17 Июн 2007 09:16:05
Тема: Re: Re :В дождь всё возможно!

Не спалось...
О нет, нет! Ветки сирени не стучали в моё окно,
и томительные звуки дивных песен не погружали
меня в сладкую дрёму. Всё было совсем наоборот:
из соседнего дома неслись такой мощи звуковые раскаты,
что стекла окон слегка вибрировали, и если бы кто и постучал
мне в окно, то я бы всё равно не услыхала.
И восстала я с ложа своего, и пошла я взглянуть на поля свои.
Ночная царица уже раскрыла свой веер  и с усмешкой поглядывала
на меня.
Ах, ты так?!- подумала я. - Так получай же!

           Ночная царица раскрыла свой веер -
           Качнулся таинственный, странный узор -
           И, слушая шелест уснувших деревьев,
           В смущеньи потупила звёздный свой взор.

Присланное вами фото - огромно настолько, что одна капля дождя
занимает почти весь экран. Я перенесла его в Ворд и сократила
до 25%, так что мне удалось увидеть эти печальные глаза за пеленой
дождя. Что-то очень напоминающее Врублевскую Царевну-Лебедь.
Люблю дождь.

         В дождь всегда объясняется просто
         То, что раньше понять не могли...

Не говоря уже о том, что приезд Калиостро тоже вполне-вполне
возможен, если он, конечно, ещё не забыл о моем существовании.
Знаете, ведь в этом возрасте все возможно, включая и старческую
деменцию.
Тьфу-тьфу-тьфу. - не к ночи будь сказано!
Но нам это не грозит - с нами Бог!
Вчера у моего сына был День Рождения.
Я попробовала поканючить, пожаловаться на старость,
быстротечность времени, одиночество и пр. и пр.
Однако он быстренько  всё расставил на свои места
и оказалось, что у меня все отлично, просто я
не в состоянии правильно оценить ситуацию.
Наверное, он прав.

                Завянут цветки апельсина,
                Фонарик бумажный порвётся,
                Но вы не печальтесь, Кармина,
                В сравнении все познаётся.


Кстати, о том же мне говорил сегодня ночью Саша.
Это был ночной звонок. Говорили, говорили, говорили...
В объятия Морфея я попала около пяти часов утра.
Бедняга так и не дождался меня и спал без задних ног -
мама обычно говорила: спит, как овёс продавши.
Так что овсы проданы. - Село Блины Съедены (чеховское).
Всем привет!
Ваша,
АГо

От кого: Тамара
Кому: Алла Гозун
Дата: 17 Июн 2007 02:10:18
Тема: Re[2]: В дождь всё возможно!
 
         Великая вокруг меня пустыня,
         И я - великий в той пустыне постник,
         Взойдёт ли день - я шторы опускаю,
         Чтоб солнечные бесы на стенах
         Кинематограф свой не учиняли.
         Настанет ночь - поддельным слабым светом
         Я разгоняю мрак и в круге лампы
         Сгибаю спину и скриплю пером, -
         А звёзды без меня своей дорогой
         Пускай идут.
         
         И если (редко) женщина приходит
         Шуршать одеждой и сиять очами -
         Что ж? я порой готов полюбоваться
         Прельстительным и нежным микрокосмом.
               
         Нет ничего прекрасней и привольней,
         Чем навсегда с возлюбленной расстаться
         И выйти из вокзала одному.
         По-новому тогда перед тобою
         Дворцы венецианские предстанут.
         Помедли на ступенях, а потом
         Сядь в гондолу. К Риальто подплывая,
         Вдохни свободно запах рыбы, масла
         Прогорклого и овощей лежалых.
         И вспомни без раскаянья, что поезд
         Уж Мэстре, вероятно, миновал.
         Потом зайди в лавчонку banco lotto?
         Поставь на семь, четырнадцать и сорок,
         Пройдись по Мерчерии, пообедай
         С бутылкою Вальполичелла. В девять
         Переоденься, и явись на Пьяцце,
         И под финал волшебной увертюры
         Тангейзера - подумай: "Уж теперь
         Она проехала Понтеббу". Как привольно!
         На сердце и свежо и горьковато.

          Это стихи Ходасевича.

          Помню, в молодости стихи поглощались сотнями, как вода
          песком. А сейчас - читаешь одно - до изнеможения.
          Так же и с картинами. (Очень гуманная идея устраивать
          выставку одной картины.)
          Я никак раньше не могла понять, почему я так устаю в
          музеях - ну что такое даже и два часа? - бывает, весь
          день проходишь по природе, а всё не устанешь.
          А тут вся тайна в том, что картины (да и стихи, отчасти)
          как бы "намолены" - они будто преисполнились мыслями и
          чувствами тысяч смотрящих, стали огромными, даже давящими,
          и от них - тесно. Душно. Даже при современных кондиционерах.
          Кажется, не ты на них смотришь, а они - на тебя.
          И от их взгляда устаёшь. Они выпивают тебя.
          В Праге в маленьком монастыре мы были на выставке
          так называемого "Мастера Тршебоньского алтаря".
          Может быть, знаете - одна из картин - Христос
          в алом покрывале на фоне такого же алого неба
          стоит на крышке своей гробницы с крестом, как с копьём,
          а из темноты смотрят лица, руки, доспехи.
          (Нет,  надо вырывать грешный язык, пытающийся передать
           икону или музыку!)
           Боже мой, мы вышли оттуда ошеломлённые и опустошённые.
           Хорошо, что купили альбом, чтобы в тиши вспоминать.
           Как страшно быть в музее! Особенно, наверно, ночью,
           одному.
           И книга стихов мне иногда представляется бомбой!
           Читаешь стих и знаешь, что выйдешь оттуда другим
           человеком.
               Это хорошая идея - выставлять Ваши стихи снова -
               "поднимать", как Вы говорите.

               Ведь книгу стихов мы снова и снова берём в руки,
               перелистываем, читаем то одно, то другое, и видим, что
               хоть и помним какой-то стих, но он уже другой -
               дополнительно обогатился  тем, что он разбудил в душе,
               что проросло в ней.

                И по земле киммерийского друга
                Уж не ходить каменистой тропою
                Берегом моря к высокому дому...
            
                Читаешь эти  Ваши строчки, и они звучат, звучат, как
                колокольный звон.
                Но не о смерти здесь речь. Совсем не о смерти...
                И так и с другими странно-соседствующими словами.
                Это как рассматривать картину - и в кулак её посмотришь,
                и лакомыми кусочками дополняешь и дополняешь...
                После музея хорошо смотреть репродукции через лупу.
                Поэтому я и послала Вам Олечкину фотографию в том
                объёме, как она была мне послана - смотреть её надо,
                как картину, - кусочками - и тогда эти кусочки
                напоминают картины Врубеля - "Царевну-Лебедь".
                Эти капли, стекло, белые одежды - всё прекрасно.
                И особенно в компьютере - с внутренней подсветкой.
                Помню, как в фильме "Андрей Рублёв" Тарковского
                в конце светилась "Троица". Так в реальности картины
                не сияют.
                Т.
         
            Всё возможно в дождь…

      В дождь больней ощущаешь сиротство
       Одинокой притихшей земли,
        В дождь всегда вспоминается остро
         Отчий дом, что остался вдали,
          В дождь всегда объясняется просто
           То, что раньше понять не могли,
            И возможен приезд Калиостро...
             B дождь... во сне... на картине Дали...

             В дождь... во сне... на картине Дали...
            И возможен приезд Калиостро...
           То, что раньше понять не могли,
          В дождь всегда объясняется просто.
         Отчий дом, что остался вдали,
        В дождь всегда вспоминается остро.
       Одинокой притихшей земли
      В дождь больней ощущаешь сиротство.

1996

       Тонким кружевом слов
        Мной укрытая нежно
         Ты плывёшь безмятежно
          Каравеллами снов
           В мировом океане
            Исчезает в тумане
             Белизна парусов

             Белизна парусов
            Исчезает в тумане
           В мировом океане
          Каравеллами снов
         Ты плывёшь безмятежно
        Мной укрытая нежно
       Тонким кружевом слов.

1995