Сашка

Солнце скрылось за тучу недобрую,
Резанула по сердцу тоска,
Выхожу на дорогу я долгую,
Что вдали – с толщину волоска.
Отмеряю шагами неровными
Протяжённость российской души,
Восхваляя канонами скромными
Эту мощь деревенской глуши.
Пусть она в моём разуме царствует –
Сотворённая Богом земля,
В нижнем мире живом - она властвует,
Из её таинств вышел и я.
В краткий день сотворилось рождение,
Даровали родители лик,
С надлежащей мне прытью и ленью,
В этой жизни на время возник.

Как и все, буду в ней только гостем,
В день безвестный погаснет свеча,
Чтоб потом дух телесный и кости
Сплавить в рай или в адов очаг.
Кто как жил – по тому и забота,
На том свете заплатим сполна.
Умирать никому неохота,
Но прибудет и смерти волна.
Смоет нас, но не смоет богатство,
Над которым дрожали, пыхтя,
И не взять нам в загробное царство
Ни иголки, ни денег дождя.
В миг последний, о чём будем думать
И о чём со слезами просить? -
Ни о том ли, чтоб Он смог не дунуть
На свечу, разрешая пожить.

Благодарствую сильно и искренне
За живой мой сегодняшний путь,
За дозволенность пешим быть к истине,
Проходя сквозь житейскую муть.
За прощение в Главном причастии,
За грехи, в коих сам и мутил,
Принимая в «когда-то» участие,
Безрассудством житьё окропил.
Был рабом у гулянья и мерзкого,
Был подвластен похмельной стезе,
Тут случись обстоятельству вескому –
Всё гниёт в погребной борозде.
Не хочу быть под ливнями прошлого,
Знаю – есть и благие сады.
В мире нет ничего невозможного,
Если правильно выбрать плоды.


А дорога ползёт себе змейкой
И не чувствует веса шагов,
Вот и Солнце упало копейкой
На лежанку из пламенных снов.
Вот узнать бы, что может присниться
Раскалённой округлой печи?
Может лунные горы-ресницы,
Что моргают в безлунной ночи.
Было б здорово! - Снись ему лето,
Где со всеми играет в жару,
И деревня в нарядность одета,
И прохлада в траве поутру.
И добры все. Улыбки - навечно.
Даже спящим, но в том же лице,
И подольше горели бы свечи
Без намёка о скором конце.

Но светило не трогает грустное,
Знай себе полыхай и не грей,
Может в срок растопить снега грузные,
Но не скроет людишек теней.
Бедолага без ветра шатается,
С ним и под руку долгий запой,
Он с работой не дружит, не знается.
Во хмелю, знай себе, деловой!
И в политике сразу он значимый,
И последней бурёнке он друг,
Только вот самогон-то пьёт вскладчину,
И ржавеет заброшенный плуг.
В не светлицах жена со злословием,
Реки слёз с берегами нужды,
Их не балует жизнь благовонием,
Приспустила на тормоз бразды.

У царьков всё иначе, всё складно,
На глубинки им кучно плевать,
В их же доме уютно и ладно,
В большинстве, не схоронит их мать.
И партийные все и с народом,
Ни родня им седой коммунист,
Те - из прошлого - сыплются с годом,
Из пяти хоть один был, да чист.
Что же станет с большою Россией?
Вымирает культура, народ.
Нам свободу во всём огласили,
А куда её? - В зад или в рот?
В деревнях никакого убранства,
Человеческий митинг иссяк,
Во дворах или лай, или пьянство,
А в полях - сорняков колосяк.

Упаси Боже, мне осорнячиться,
Не подставь мою душу, Отец,
В своём прошлом я так насвинячился -
Да, простил бы небесный истец.
От того будет путь и единственным:
Создавая свой жизненный тракт,
Я влечён этой верой таинственной.
Для меня несомненен сей факт.
Не успеть до конца исправления,
Петь молитвы – монаха удел,
Моя вера – души возрождение,
Этой верою крест свой нагрел.
И твержу «Символ» с кротостью в голосе,
Обретая в себе, что терял.
А дорога вдали тоньше волоса.
Я Россию в попутчики взял.