Среди стихий

  Свечение воды.

 Пробовали вы барахтаться в ледяной воде, потеряв опору, ориентиры жизни.
Судорожное хватание за обломки несостоявшегося, за щепки,- но все безнадежно.
Оставь надежду всяк сюда.Но нет, и в этой зге, затертый неохватными лиственницами – норовящих смять, снести тебе лоб, в ледяной енисейской охлани – обретаешь исконную данность. Льды твои сторонятся внятности берегов.Оглушающий шорох шуги.Разбуженный хаос. Ты – другая реальность воды.Страх – часть сплава.
Внезапно, ты обнаруживаешь себя теченьем – сильным, непреклонно следующим своим путем,
во власти некоей слепой силы,- с завихрениями, воронками, перекатами, шиверами – рыбой взрезаешь поток.Сверкая боками,вырываешся из стаи - из вод и вновь возвращаешься в лоно.
И хаос отступает, уходит - и танец бревен осмыслен и строен как гавот.
Не ощущая ни холода, ни стеснения намокшей одежды, проныриваешь до свободного - 
не забитого бревнами окна, которое сам себе намыслил, потому что решил выбраться.
Словно всё обновилось – кровь рвалась жить.
Уже не  опасаясь, что вырвутся и сомнут, растопчут - как картошечку толкушечкой - тупые бревна. Сдерживая –  и осмыслив перемещения плоскостей плотов. Срежиссировав движение - 
и комбинацию пазлов – увидел себя в иной плоскости, где перевалившись –  выбирался -
из последних сил на плот, тяжело дыша.
Достигнув земли –  обретаешь печаль –  легкое сожаление окончания акта.
 Река шумит, сливаясь с кровью, подгоняемая запальчивым сердцем.
Небо входит в легкие, разбивая льды сожаления.
Толкает к привычному обретению -  затуманивая внеположную сущность воды.
С плеском сожаления ускользают наяды реки,
хоронится неуемное сердце.
Громче –  неясные жалобы чаек 
Ближе –  внятные матерные фонемы -
бегущих ко мне сплавщиков.