Я боюсь

Я боюсь того, кто сидит под моей кроватью. Если долго стоять ночью босиком рядом со своей кроватью, ОН может схватить за ногу! Если в тапках, тогда не так страшно, но всё равно опасно. Единственное спасение - быстро, прямо-таки моментально - запрыгнуть на кровать и тут же прятать ноги под одеяло.

Как же я боялась ЭТОГО, из-под кровати, в детстве!

А ещё боялась, вдруг папа узнает, что я себя плохо вела.

Я много чего боялась в своей жизни!

Боялась фиолетовой книжной обложки, на которой был нарисован великан, истязающий превращённых в камни людей. Эта детская книжка с мучительной болгарской сказкой до сих пор у меня, но сегодня я её не боюсь, хотя дочке на всякий случай читать не стала!

Я боялась, что толстая шершавая тётенька из домоуправления застанет нас, девчонок-дошколят за рисованием мелками на асфальте и будет страшно орать, требуя, чтобы мы не портили тротуар. Однажды, когда она заставила нас стирать нарисованных «принцесс» и «классики» подошвами наших сандаликов, я просто ушла. С тех пор она меня почему-то не трогала, только как-то потея и хихикая сказала моей маме:

- Вер Ивана, а твоя-то, какая! Не, ну какая же!

Я боялась, что умрёт мама. И папа. Но мама – это было страшнее. Сегодня мамы нет. Это тяжело, но страх прошел - осталось лишь постепенно слабеющее горе.

 Начитавшись Джека Лондона, я стала бояться лепры (проказы). Потом попалась книжка про врачей, которые лечат эту лепру. Про больных лепрой. Про пансионы-лепрозории, в которых живут эти люди. И страх почему-то прошёл.

Я боялась в первом классе директора школы. «Учительница первая моя» пугала нас походом в её кабинет за неуспеваемость. Очень страшно пугала. Поставит у доски, и пытает словами каждого, получившего двойку, в порядке общей очереди. Пугаемые и пытаемые ревели и просили не посылать их к директору. Однажды и я получила двойку. Стоять, и послушно ждать пытки было так страшно, что я молча собрала портфель и, сопровождаемая насмешливыми восклицаниями педагога, пошла-таки к директору сама. Чтобы поскорее отмучиться. Секретарь директора офигела, директор – тоже. Они усадили меня в мягкое кресло и дали водички. Я не плакала. Я была готова мужественно принять самые ужасные муки, о чём честно и поведала директорше - милой сухощавой даме с весёлыми глазами. Но мук не последовало. Втык вставили училке. Это я потом от родителей узнала. Но страх прошёл.

Я боялась прихода жуткого привидения из только что виденного фильма! Герой спасся молитвой, а мне-то, что было делать? И, глядя в ужасе на жутковатые ночные тени, я попробовала отогнать нечисть вызубренной назубок клятвой пионеров Советского Союза. Помогло!

Позже я боялась вызова к доске по химии, которую не учила. Вызова к доске по физике не боялась, хотя физику не учила тоже.

Я боялась не успеть и опоздать. Атомного взрыва и войны. Смерти под водой и газовой атаки. Ночных кошмаров и весенней головной боли. Нищеты и одиночества.

Я боялась провалиться и не поступить.

Я боялась прыгать с вышки в бассейн, но совсем не боялась приходить домой поздно вечером без провожатых. Этого боялись родители.

Я боялась, что вдруг окажусь бесплодной.

Боялась выкидыша и родов, отечественного родовспоможения и грязи в роддомах.

Боялась, что нечто ужасное случится с ребёнком. Боялась потерять мужа. Физически потерять, беды боялась.

Боялась лечить зубы.

Боялась, что разучусь нормально рисовать. Боялась растолстеть и не суметь похудеть. Рисовать не разучилась, а похудеть в очередной раз не смогла. Зато больше не боюсь ни того, ни другого.

Боялась жизни после сорока. Оказалось – зря.

Боялась…

Да много чего я боялась! Всего и не упомнишь. Странно, что сейчас я не боюсь. Это не значит, что я хочу плохого, что люблю неприятности или что обожаю ходить к зубному! Нет. Просто страхи-преследователи куда-то делись. Нет их. И это удивительно приятно.

Вот только ОН! Тот, который спрятался под кроватью и норовит схватить в темноте за ногу! Впрочем, если быстро, очень быстро запрыгнуть в кровать….

____________________________
Иллюстрация моя,
из серии "Графические Эссе".