Хриплый крик горящей травы...

Хриплый крик горящей травы.
Солнечный дым. Цветы в пустоте.
От тяжести мыслей не склонить головы –
Разве возможно? Бесславность затей.
Покоряющий холод меж мысленных свай
В заброшенном доме бесплотной души.
Бесполо-сексуальный медовый рай.
Бес из-под пола, из-под полы.
Покинутый дом, опрокинутый дом.
Дома не все, да и те – куда?
Сидя на месте, куда идем?
Куда по камням несет вода?
Куда бежим, утонув в земле?
Мельничный жернов – спасенья круг.
Тени на выбитом ветром стекле.
Грязные знаки умытых рук.
Не води смотреть на Кузькину мать –
Я  знакома близко со всей его родней.
А он сирота всё одно – ни дать ни взять –
В мире, где каждый занят своей х**нёй.
Ожидание, что что-то произойдет,
Похоже на торчащий внутри ботинка гвоздь.
Так вышвырни тело лицом вперед
На цветущую свалку, руками врозь!
Чтобы небо лезло из всех щелей,
Живородящее, уютной сизой мглой.
Животным быть иль царем зверей?
Искать себя в ярлыке «герой»?
Царем дверей быть среди полей.
Пешком ходить под столы судьбы.
Да разве будешь тогда милей,
Когда пойдешь целовать столбы?
Когда собак обнимать начнешь,
Подбросишь в небо одежды ком?
И хлынет вниз возмущенный дождь,
И будет выпит густым песком.
И вскачь пейзажи пойдут плясать
Да на ладони под звонкий свист.
Забавно это: себя терзать,
Когда другие вздымают хлыст.
Когда я выйду наперерез,
Сгустятся краски на дне зрачков.
А что там, в небе? Бумажный лес.
И рыбы сети плетут крючком.
Я знаю: святость – и мой удел,
Великий узел, газетный хлам.
Я знаю: святость ведь – не предел
Земным и явно порочным нам.
Я знаю: святость – рекламный трюк.
Для тел вся святость, не для души.
Под аплодисменты сомкнётся круг.
И кто-то крикнет: «Святой! Пляши!»
Святой танцует, святой поёт.
Святой теряет рассудок свой.
Мы все – святые. Нам всем – в полёт.
Мы все за гранью одной ногой.
                12.06.(01.07.) 2008. Днепропетровск.