Дневник некурящей женщины - февраль

                Ф Е В Р А Л Ь               
   
...   Будильник, как всегда, зазвонил невпопад. Еще такая темень... Как не хочется вставать... Подушка пахнет теплом и шампунем. Я потянулась, досчитала до трех и села. Нащупала ногой тапочки под кроватью и прошлепала в ванную. Вместо горячей чистой воды из крана потекла темно-коричневая жидкость.  Опять прочищают трубы... Как это надоело! Зато холодная вода быстро привела меня в чувства.  У меня сегодня первый журналистский день.  Нужно выглядеть на все сто. Не люблю быть новенькой. Столько внимания. Раздражает. Джинсы, черный свитер.  Все. Ничего лишнего. Вышла, захлопнув за собой дверь.
   Здравствуй, утро! Вот иду менять свою  старую неудавшуюся жизнь на неизвестную Новую.
   Ой, собаки! Целая свора! Не помню с каких пор боюсь их, но по возможности обхожу десятой дорогой. Встала, как вкопанная ... Некуда бежать, потому что. А они чувствуют мой страх, гады... Ой, мамочки... Приближаются!.. Я слышала, что недавно вот такие шавки покусали женщину в парке. Ну все. Если не умру, то описаюсь... Зажмурила глаза до жуткой боли. Приготовилась к худшему. А они несутся прямо на меня! Интересно, что можно еще сделать в такой ситуации? Умереть от страха! 
   - Ану, пошли вон, тывою мат! Совсем обынаглели! Среди бела дня на людей бросатся! Стрелят вас надо, бешаннаи!
   - УФ... Заирочка... Думала, конец мне пришел. Спа-си-и-бо-о...
    Заира, наша дворничиха. Сколько помню, всегда с помятым лицом и мутными глазами. По слухам, сидела в тюрьме. Говорят:дочку свою убила. Не знаю, может врут. Сегодня она спасла меня и я ей очень благодарна!... И ее лопате...
   Вот и солнце взошло. Уселось на крыше дома. Привет, типа. А зима... Ей-то все равно: солнце не солнце-морозит, что есть мочи. По морозцу  добралась до места.  Редакция газеты « Вечерняя» занимала весь первый этаж жилой пятиэтажки. После разговора с главным редактором, я была доставлена в коллектив, с которым мне предстояло сработаться. Поскольку все достойные места в кабинете были заняты , мне досталось место возле туалета, как в плацкартном вагоне. Ну да и ладно...- подумала я.  – Главное, не в туалете. Там, кстати, рукой одного ведущего корреспондента для забывчивого народа , на стене, прямо перед носом текстовочка-:«Когда дела свои, дружок, ты выполнишь шутя, за пипку дернуть не забудь, что сзади у тебя!»
   Журналисты, народ веселый и находчивый. Я почувствовала себя удобно и уверенно. Понятно, что в редакции писать невозможно из-за постоянного шума,поэтому вся писчая работа -на дом . А пока обычный редакционный балаган, а между- коллективные перекуры. Курят здесь все! Только я – некурящая. Поработали- перекурили. В курилке и анекдоты, и шутки, и истории разные. А я сижу в кабинете одна одинешенька, и как бы без отдыха получается. Примерно через год я вплыла в курилку просто пообщаться.
Дым – столбом. У меня – слезы из глаз с непривычки. – Представляешь, сидим с Палычем, а он мне говорит: Слышь, Верба, давай трахнемся, а я – давай лучше выпьем... Ты же знаешь Палыча? Ну он в ДК худ. студией руководит. Вчера заходила к нему по делу.  Так выпили немного. Он коньяк классный из Франции привез.
   Верба – моя новая подруга. У нее –« яма желудка». Сколько бы ни ела, не толстеет. Как-то она у меня ночевала, мы с ней вместе готовили одну статью, ночью слышу хруст. Мышей вроде нет, а хруст на весь дом. Она среди ночи галеты грызет под одеялом. Проголодалась...
   Стала я захаживать в курилку. Привыкла к дыму. Пассивное курение хуже активного и я решила курнуть...В жизни все нужно попробовать. Первая затяжка вывернула мой желудок наизнанку. Кашель вцепился мне в горло мертвой хваткой. Думала : конец. Первая мысль после этого была здравой и мудрой : если это так мерзко, не трави себя, девочка! Мозг яростно сопротивлялся: не курила и не начинай! Я быстро его уговорила, и курение стало нормой моей жизни. Правда, моя семья до поры-до времени не догадывалась о моем новом пристрастии. На вопрос мужа: почему мои волосы пахнут дымом, отвечала просто: Ну все же в редакции курят... Дома о сигаретах старалась не думать. Первое время получалось. Но как-то утром, рано-рано, решила покурить в подъезде на этаже. Все домашние спят. Достала сигаретку. Затянулась .В глазах потемнело. Потеряла равновесие и покатилась по ступенькам. Самое ужасное- остановиться не можешь. Хочешь, а не можешь.Прямо, как колобок. Заорать не могу, своих разбужу. Кричу шепотом. Как приземлилась, не помню. Прямо какой-то провал в памяти образовался. Видно стукнулась неподходящим местом.
   ... Очнулась дома. Стою посреди гостинной в темноте. Тишина. Спят, что ли? На цыпочках пробралась в ванную  почистить зубы. Споткнулась обо что-то мягкое... Вроде, как игрушка плюшевая.  Спальня -пуста, детская -  тоже... За окном тьма полнейшая. Я в недоумении. Шок: все часы в доме на цифре двенадцать. Вспоминаю, что курила , что упала... и все...Я подошла к окну: нет наморози. Окна чище, чем после помывки. В зеркальном отражении и комната и даже тишина. А меня нет! Просто нет!Я почти носом уткнулась в стекло, но нет моего отражения!.. Если скажу, что я бедовая и ничего не боюсь – совру! Нет, могу, конечно в темноте ночью сбегать в туалет, только  и обратно – бегом, и с разбегу – в постель... Иногда я себя боюсь. А здесь меня нет!  Понимая, что этого не может быть, я заревела. Бред! Вот сейчас я встану и выйду в коридор... Вдруг вижу, ручка дверная медленно поворачивается...дверь медленно открывается... У меня остановилось дыхание. Еще секунда и меня можно будет хоронить. В дверном проеме появляется маленькая девочка в куцом бордовом пальтишечке, голова опущена вниз, да еще и в капюшоне спрятана. Вошла и прямиком – в детскую. Я забыла о том, что нужно дышать... И с места сдвинуться боюсь. Что это? Бред! Может, я сплю? Ущепнула себя за руку, тщетно... Может, позвонить кому-нибудь? Да, да, конечно! Телефон, как черный кот, дремал на тумбочке возле дивана. Я даже погладила его.Ну же, Верба, ответь! Ура, вызывает! Господи, да это же бесконечно...  Как по кругу.Попыталась еще раз, тот же результат. Опять разревелась. А может я, все-таки, умерла... Встала с дивана  и объятая ужасом, как пламенем, направилась в детскую. Если я мертвая, то мне нечего бояться. А если  еще жива: будь, что будет!
   Темно и страшно. Я быстро щелкнула включателем и обрадовалась свету, как лучшему другу. Но в одночасье меня как будто облили кипятком. На кровати моей дочери сидит девочка.Голова утонула в капюшоне.. Чулочки – в гармошечку ... О, господи! Она протянула руку. Ма-а-мо-о-чки! Нас подкинуло и закружило. Потом, как в воронку, вытянуло через окно на улицу. Небо, звезды... А внизу – тени деревьев и домов. Мне совсем не холодно. Дыхание не перехватывает, а наоборот- дышится легко и свободно. Я парю, словно птица, забыв о страхе. Нет ни рук, ни ног, ни тела, только сплошная легкость. Полет души...  Я увидела яркую, яркую звезду. Не могла не увидеть: она была единственная в небе. И вдруг резко рассвело, как будто кто-то невидимый сдернул ночное покрывало и бросил в реку. Вон она течет внизу.  Мы опустились на землю. Таинственная девочка исчезла и я осталась одна посреди какого-то старого сада. Но что это за сад! Чудо! Запах прелого листа и влажной земли... Тихо, тихо...Даже под моими ногами ни шороха, ни хруста. Может я оглохла? Очуметь! Где я? Эй, кто-нибудь!... Только не реветь! Просто я не знаю, что делать. Я иду по чужой осени в никуда. Но деревья, вот они – я могу дотронуться, обнять старый ствол, залезть в дупло... Спрятаться... Я почувствовала себя такой маленькой и беззащитной.
    Помню, из детства: шла по дороге и за мной погнался здоровый жирный индюк. То ли чувствовал, что я трусиха, то ли своя причина была. Бежит, куркает. Я удираю, ору. Народ зову на помощь, маму. Сердечко рвется наружу. В итоге он  догнал меня и клюнул в пятку. Этот эпизод, как старая пожелтевшая фотография...
    А однажды, пятилеткой, мы с моим другом Петюней решили удрать из дома, чтобы пожениться. Петюня сказал об этом моей маме. Мама рассмеялась и погладила его по голове. Мы приняли это за одобрение и убежали из дома. Пытались даже поймать такси до вокзала. Махали ручками, как два гномика на дороге... Сосед  Аркадич нас там и нашел, мы пытались забраться в товарный вагон. Родители обыскались. Мамки ревут, а папки – ругаются. Досталось нам...
   А еще я любила подслушивать. Приложив ухо к закрытой двери, я ловила родительские секреты. Однажды меня поймали на « горячем»: резко открыли дверь, а я стою вопросительным знаком с оттопыренным ухом. Поставили в угол. Изображая из себя обиженную,  я пускала слезы и слюни, надеясь на быстрое прощение.
   Воспоминания...Воспоминания... Они такие нежные и легкие, как бабочки.
   Помню,как была совсем малышкой и гостила у своей бабки. Тогда она была еще молодая и не глухая и не толстая. А жили они с дедом в деревянном доме, который назывался бараком, с одной комнатой и помойным ведром вместо туалета. Дед курил папиросы и все время кашлял. Я спала на железной кровати с панцирной сеткой и когда подпрыгивала, сетка пружинила, расскачиваясь. Как на качели. Мне очень нравилось. Одним утром я слышала, как дед уговаривал бабку подвинуться. Она не хотела сначала. А потом я уснула под качание пружинного панциря... вниз... вверх... 
   Когда мне было те же пять лет, я подралась с одним мальчишкой из соседнего дома. Он вооруженный своей детской яростью и стекляным днищем от поллитровой банки, ранил меня . Запустил стекляшку и попал мне в лицо. Рассек  пространство между верхней губой и носом.  Слез было немеряно . Кровища бежит, я ору. Перемотали мне лицо наспех тряпкой и папка отвез меня к доктору на велосипеде. Везет, а народ сокрушается: напился, сволочь и девочку покалечил. Положил меня доктор на операционный стол и наложил скобки на рваное место. Ходила так, пока не зажило. Шрам остался на всю жизнь.
   Жизнь... Как-то все у меня не ладилось со счастьем. Те, кого я хотела: были либо женаты, либо cо своим интересом. Кто хотел меня, не  представлял интереса для моей персоны.. Я добивалась целей, поставленных перед собой, но с большим трудом: шаг вперед-два шага назад. Быть богатой не получалось. Это замужество не внесло гармонию в мою жизнь. Я чувствовала себя разбросанной по судьбе и забытой богом. Но всегда ощущала в себе какую-то силу, присутствие чего-то большого, что должно было вырваться из меня и сделать счастливой. Обладая массой комплексов, стеснялась выставить наружу ту же массу прекрасных достоинств. Я видела мою жизнь в стороне от себя и жалела ее, проходящую мимо...
   Странный сад со своим странным воздухом вызывал у меня  эти воспоминания... И здесь мои сны перемешивались с реальностью и растворялись в капельках влаги. В своих снах я летала. Часто и естественно. Просыпаясь, я всегда помнила эти божественные ощущения полета. Я чувствовала, что если захочу полететь в реалии, то запросто.
   Я просто обреченно шла по этой необычной параллели мира, где ветки деревьев больше похожи на десятки детских ручек. Они тянулись ко мне,гладили, били, отталкивали. За оголившимся терновым кустом я увидела большую зеленую лужайку. Эта свежая зелень никак не вязалась  с осенним пейзажем. Но мне захотелось прилечь на травку, расслабиться, поспать. Я так устала от страхов и волнений. Присела. Внезапно из глухой неестественной тишины полилась столь же неестественная музыка. Прямо-такиТеатр сюрпризов... По спине - дрожь.   На лужайку вышли дети и встали в круг. Четверо младенцев... кто- без ручки, кто- без ножки. Они завели хоровод под грустную музыку, похожую на вой ветра. Я чуть не подавилась собственным комом в горле. Они смотрели на меня...Я знала- это дети ...мои... нерожденные...
   Я вновь уходила от чего-то  или шла к чему-то. Мне хотелось проснуться, но все ЭТО не было похоже на обычный кошмар. Я что обречена остаться ЗДЕСЬ навечно?!... ЭТО – смерть? Но я не хочу... Мамочки!... Я еще так молода-а-а-а... Господи, если я сделала что не так, прости меня.... Дай мне еще один шанс!
   Вдруг с неба посыпались перья...Словно дождь с птицефабрики. Они падали, падали под ноги... Я в детстве боялась перьев. Если родители не хотели, чтобы я трогала спички или нож, обязательно клали сверху перышко. А сейчас они мягко стелились мне под ноги... Я шла, наступая на них, а они поднимались и кружили в воздухе, как снежинки.
   В тишину врезался странный скрип. С каждым шагом он становился все громче. По тропинке я вышла на какую-то площадку, похожую на школьный двор. Обшарпанная скамейка, сдутый резиновый мяч, старый деревяный козлик. А на скрепучей ржавой качели девочка в летнем цветастом платьице с бантом  на голове. Она смотрела на меня со страхом и упреком. Глазки, словно две коричневые пуговки.
   - Не бойся, я не обижу тебя...Ты кто, малышка? Что делаешь тут одна? – она молча смотрит на меня. Бровки насупила. А потом тихо-тихо: Лейка...
     - Меня тоже...
   Запнулась на полуслове.  Это мое прозвище...  С детства ... Плакать любила очень...
   ...Шрам над верхней губой точно такой, как у меня...
    Не может быть!
   - Ты  что...–Ты... это я?!...
   У маленькой Лейки по щечкам потекли слезки...
   - Я всегда была с тобой,-прошептала она.-Ты не любишь меня...
 Мне стало так жалко ее... и себя... Я не могла поверить в происходящее, но все же обнимала ее крепко, крепко.
   - Прости меня... Маленькая моя... Солнышко мое... Ты и я?... Господи, как это можно объяснить? Как в это можно поверить? Ты была всегда, всегда? Я не знала о тебе. Леечка моя...- Теперь мы плакали вместе. Но это были слезы радости. Выходит, я нашла саму себя? Мы смотрели друг другу в глаза, и опять плакали.
  - Я больше никогда тебя не обижу, родная моя... Отныне я буду тебя защищать...Я не знала о тебе ничего. Я не любила тебя... А значит – и себя... Я поселю тебя в моем сердце... Я построю в нем дом, в котором мы будем жить вдвоем. У тебя будет спаленка, как на картинке той  детской книжки, помнишь?  Красивая, уютненькая... Шторки с корабликами на большом окне. А в нем-луна и огромные, пушистые хлопья снега... И ходики – на стене: тик-так, тик-так... И котенок- в корзинке... Ты о нем мечтала. И мы будем вместе всегда.
   Мы сидели, обнявшись, и мне стало невероятно легко и спокойно. Я чувствовала ее теплое дыхание на своем плече и была счастлива. Впервые в жизни...
   Я вспомнила этот школьный старый сад. Сюда в детстве мы приходили с отцом. Он качал меня на качелях.  И была осень... И падали листья...
                ***
  ... -Лейка... Лейка... Привет...Ну, наконец-то очнулась! Сутки с тобой здесь торчу, а у меня материал срочный горит.
   - Верба, где я ?
   - В больнице. Ты упала с лестницы и потеряла сознание. Сосед с нижнего этажа нашел тебя. Здорово же ты треснулась, сутки проспала.  Ладно, лежи пока, а я  пойду покурю.
   Через два часа меня отпустили домой. Немного болела голова  и плечо. Но я была так счастлива, что жива! Какой удивительный сон мне приснился...И было даже немного грустно... Февраль кружился вокруг меня, посыпая мокрым снегом и подгоняя ветром. Мороз. Двоякое ощущение внутренней полноты и радости и некоей потери чего-то дорогого и важного.
   В подъезде дома пахло дорогими духами и сигаретным дымом. А в моей душе стоял запах прелого листа и влажной земли... Я поднялась на свой  родной третий...
  - Мама, мамочка, ура! Я так испугалась... Папка пошел в магазин.
  - Я тоже соскучилась по тебе, детка! –Прижала свою любимую крошку так , как прижимала маленькую себя во сне  и заплакала. – Я люблю тебя, как себя...
                ***
   Через четыре месяца меня повысили в должности.
   Каждое утро,глядя в зеркало, я говорю себе: « Я люблю тебя, Леечка!» А в ответ мне улыбается детское курносое личико с глазками, как коричневые пуговки...