Апакалипсис

Апакалипсис - 1 всадник

Салатные головы из холодильников страстью.
Разводят кровью вино на остатке барханов.
Стремление к лицам раскиданных пиковой мастью.
Спасение гибелью тех кто теряет карманы,
Большая утроба опустошающей власти.
Зелёный наряд поменяли, лесной на бумажный,
Из золота выжали слёзы планетного масла,
И тучи накинули вновь милосердия жажду,
Убитое верой терпение , перед свободой,
Себя на колени поставим мы пылкостью мнимого счастья,
Обыденность мысли всё также ведёт хороводы,
И корчится выгода на диалекте ненастья,
Убитая совесть крадёт поединок с собою.
Обрубки от тех , кто стремился сломать пьедесталы,
В глазах безупречность мятежного, спелого рода,
И лица застыли воздвигнув молчания курганы.
Исчерпано всё постоянство слепого верблюда,
А кто то сливает историю предков в могилы
Нам кажется скоро наступит придельное чудо,
Но также картавят созвучием чьи-то молитвы.
Издёвки в вопросах и заданном мне алгоритме
Математических целей стремленья к порокам,
Усы обломились завязшие  в сладком повидле,
Но мы точно также, не вняли звонкам и урокам.
Единство сознанья стремиться в могилу почтенного,
Из состояния страха хранимо предателем,
Мы так же как жизнь, без себя, за него убиенные,
В неисправимом сравненье судьбы с неприятелем.
А пирамиды увечены взглядом терзания,
И капиталы отправлены в выгодность чисел,
Нам также из смерти куём как другим мироздание,
А Наши тела это просто дубовые листья.
Дворник убранство, терпение прошенных в валенках,
А летописцы жрецы вписали закон поколениям,
Словно собаки кусали друг друга заманчиво,
Так же теряя канву из путей вдохновения.
Темный подъезд и дорога домой однозначная,
А в переулки вздыбилась ночь угрожающе,
Имя всегда было дело простое собачее,
Лают их шкуры под острыми жизни кинжалами,
Сон подсознанья не так уж сияет спасением,
Из силуэтов за спинами копиться страх,
В тело крадётся испуг и обрывки терпения,
Ветер гудит обезумев от жажды в ушах.
Мне всё страшнее дорога привычная ближе,
Мне тяжелее, ступени вершиной опутали ноги ,
Спрятались сумерки призраком крови под крышами,
А изумление грязь облаков не расслышала.
Жаль что не глуп и, хотелось писать много лет,
Вспарывать грыжу кривыми ножами хирурга,
Страх разыгрался на потных зрачках вопрошая,
Падает тело не зная изгиб закоулка .
Ночь точно также за нас фонари искушает,
Души не рады что сватали ложь и занудно,
Что то писали под болью немевшие пальцы,
Смех на слезу поменялся в угрюмом застолье,
Было нас тысячи лезших сквозь русские пяльцы,
Добрые дети игрались в разгаре прибоя,
Мнимость смущала и также ждала капюшоном,
Юность бывает слегка для калеки смазлива,
Старость несёт ещё больших страданий поклоны,
Желчность испив мы остались пугливо-красивые
Лист искажен агитацией смытых прелюдий,
Но разбудить обязуются каверзы во поле Лихо
В смерти своей заключаться милые добрые люди.
В добрых словах под своими пустыми мотивами.
В жалких делах опаскудив мы скоро подохнем,
К нам правосудие корчась крадется великое,
Будет с полна всем за то что мы умные сводни
Будут нас гнать так как были мы очень ретивые,
Мы искривлённые нас убивать не впервой,
Это наш знак наше право и наша утеха.
Смерть примелькалась за плотной горбатой судьбой,
Всем по делам возмещает устало планета,
Каждому выпуск догадок оставлен загадкой,
Был человек как несбыточность мнимый,
Стал он как символ ползущих к нам в думы кошмаром,
Стоило сваливать всё на продуманность мира,
Если смогли мы создать, тот другой обезумел
Правда имеет так много непознанных ликов,
Но одеваться всегда говорят нам друзья по погоде,
Вас уверяют что смолки утихшие шорохи.
Кто то пытается гениев вытолкать в строчки,
Тот гениален кто гонит собой кривотолки,
Он остается стоять в темноте непреклонен,
Страхом же дышат моё всё единое взятое,
Так напугались бессонного в озере всплеска,
Сердце на лесках тихонько предсмертеем бряцает,
Гений же знает что создал свой мир не из блеска,
Если б такие мы сильные были так не было б равных,
Но как собаки скулят в огороде подрядчики,
Он остается неузнан, пленительно сладок,
Он постоянен а мы лишь раскрыли свои неудачные планы,
Нам ли до гения, тайна вас рвёт и стрекочет
Где этот дух, кто такой этот ветер терпения
Время прощения пот на висках заполощет,
Близиться твердь перед зыбкой землёй искупления.