Из Валентины Ковтун

***
Цвети, мой край, отцов моих земля,
Дыханьем трав, озерами, лесами.
Зелеными разбудит голосами
Сосна надежд, дорогой окрыля.

Из синих гнезд рассветное тепло
Птенцами рвется в мир. Простор чудесен.
Планету крыльев небом замело,
Рождается в душе планета песен.

Листок беспечный тенью давних снов
Тебя коснется, как росинкой звонкой,
И ты боишься, что наступишь вновь
На чью-то боль, на лучик света тонкий.


Обращение к ветру
------------------
Владимиру Короткевичу

Смеркается. Над старым, пыльным шляхом
Колдунья-ночь взмахнет крылом седым.
Залетный ветер заведет, как знахарь,
Напев тревожный,
       разметая дым.

Судьба ветров, ты горяча, сурова.
И память –
       к горлу комом –
          горяча.
И возникает огненное слово,
В судьбе звуча,
Как будто сталь – сплеча.

Один в ночи, один на целом свете,
Вобравший силу слова и огня.
Все люди спят,
И взрослые, и дети.
Лишь только ветру предков не до сна.
Бессонный рыцарь звездных столкновений
Скликает вече неподкупных слов.
На исповедь призвало вдохновенье,
Меня приняв под белое крыло.
Так взвейся вновь, и властно и сурово,
О, ветер предков…
Ветер, говори!
Чтоб правнуки, выковывая слово,
Зажгли в ночи священные костры.
 
***
Аккордеон обветренных дорог
Вздохнул опять под добрыми руками.
Тебя мне рок, наверно, приберег,
Настоянный на горечи веками.

Вон в тех крестах огонь берез дрожит,
В них тают болью тени дорогие.
Есть ностальгия славы и души –
По предкам, в нас погибшим, ностальгия.

Трав Вавилон, судьбе наперерез,
Измученно цветенью предается.
И, покачнувшись, колокол небес
Навеки вниз, в глаза мои, сорвется.

Пойдем мы смело, рядом, – я и ты, –
Когда звенят на всех речушках кладки.
Цветенье душ разбито на сады,
И отцветать придется без оглядки.

О как тревожно светятся года,
О как беспечно манит муза бритвы…
Пойдем мы вместе, грешные, туда,
Где в чистом поле вспаханы молитвы,–

Покосами мечты и бытия,
В цвет крови чуть окрашенными ранью.
И ветер, хуторянское дитя,
Слегка коснется губ твоих рыданьем.

 
***
Вечерний звон, бессонницей кружи.
Надломит
ветку взгляда
расстоянье,
И в синтаксисе правды или лжи
Ко мне приходят знаки препинанья.

Скажу: "Люблю…"
Твоя распята тень
В моей кровинке каждой. Обещанья…
Не надо слов. Запомни этот день.
Пусть в нем не будет чувства препинанья.

Подруга, знай: коль душу ты мою
Заденешь сплетней, мерзкой ложью раня,
Наверно, просто слезы утаю, –
Меж нами встанут горы препинанья.

О Родина! Ты не смахни меня
С ресниц своих росинкою случайной.
В эпоху стресса, на изломе дня
Заглянем всместе в бездну препинанья.

Родной народ, сдержи печальный стон
По дочери в минуту расставанья.
Родной землей засыпь со всех сторон,
Чтоб мягкой стала вечность препинанья.
И только ты, поэзия, одна
Способна сделать жизнь мою бескрайней,
Бессмертьем неба и клоакой дна –
Ударь по мне последним препинаньем!

 

Цыганская экспрессия
----------------------

Сыны ветров,
Потомки звезд упавших…
Своей родной не знаете земли.
Скажите, как, –
скитаньям жизнь отдавши, –
Вы давних предков
       песни сберегли?
Горят костры,
векам ушедшим вторя,
Степным ветрам хмельное зло дано.
Как много песен высушило горе,
Как мало их молчаньем рождено.
Цыганский бог!
Неприхотлив, упорен.
Ты счастье знаешь,
Знаешь и обман…
Змея скитаний,
предвещая горечь,
Коснулась жалом
племени цыган.
Не гнев, а боль…
Не гром, а грусть бессилья…
Гитарный всплеск в ночную даль поплыл.
А в рукавах –
дорог  далеких крылья.
И вьется пыль…
Степей седая пыль!
Седой цыган – тревога в нем таится,
Таким детей пугают с давних пор…
Вдруг крикнет птица…
Вздрогнет кобылица,
Испуганно помчит в ночной простор.
Летят навстречу выспевшие травы,
Несутся кручи,
катятся огни.
Огни судьбы…
И нету зыбкой славы.
Лишь песня есть…
Гони, судьба, гони!
Так пой, цыган, о сладостной дороге,
О той звезде,
чей свет в ночи дрожит…
Ты не оставь его, Земля, в тревоге.
Не упади,
звезда его души!
 
***

Луч просветит березу, как свечку,
В храме выжженных солнцем полян.
Вот и бросил мне снова уздечку
Взгляд твой, черный, как будто цыган.

Счастье это, а, может, расплата?
Я не знаю, навек иль на миг
Мое царское "эго" распято
На неласковых ласках твоих.

На губах твоих, теплых как небо,
На разлуке, внезапной, как гнев.
Вкусом страсти, надежды и хлеба
Ты меня возвращаешь ко мне.

Мчит шальная упряжка…
карета
Вдруг, гляди, с высоты –
да в прибой!
Перед миром, пронизанным светом,
Я одна…
Но одна ль пред тобой?

 
Старая баллада
---------------

Колокола…
        Молитву правит паства.
Рассветный луч. Косая тень креста.
А в деревеньке, в тридесятом царстве
Жила дивчина… Чудо, красота.
Дитя жнеи и грозного Перуна.
Цветами – губы,
звездный блеск в очах.
Сияли ночи полным светом лунным,
Чернела зависть в светлых тех ночах.
И свояки гадали и соседи,
Кому ж ей суждено невесткой быть?
По-своему толпа решила: ведьма!
И присудила грозно: утопить!
И задрожала огненная круча,
Тревожно птицы бились в вышине.
Она звенела стрункою певучей,
Она летела к черной глубине,
Таили боль созвездья и планеты,
Сходились в крике берега реки.
Тяжелым жаром наплывало лето.
Соседи, где вы, где вы,свояки?
Но все они испуганно молчали,
Ведь каждому одна даётся жизнь…
Вдруг юноши к обрыву подбежали
И бросились, спасая счастье, вниз!
…Прошли века над тридесятым царством.
А юноши?
Как в те, былые, дни –
Коль снова жертву выбирает паства,
Спасать любовь бросаются они.

 
***
Белый гром над моей головой,
Что ты ходишь по темному небу?
Что ты хочешь от спелого хлеба,
Белый гром над моей головой?

Белый день за моею спиной!
Грянет час немоты и бессилья,
Но расправить поможет мне крылья
Белый день за моею спиной.

Белый конь бесконечных тревог, –
Ранним утром ты мчишь меня к сыну,
Вьётся память, светла и полынна…
Белый конь бесконечных тревог.

Я встречаю весенним огнем
Каждый вздох свой и каждое слово…
И ко мне возвращаются снова
Белый день…
Белый конь…
Белый гром…