Дочь Той Самой

Ей всегда жилось хорошо. В её доме было всё самое лучшее. Самые лучшие книги стояли на её полках, самая лучшая одежда висела в её гардеробе, самая лучшая еда всегда лежала в её холодильнике.
В школе ей тоже было легко. Она получала отличные отметки, хотя никогда не отличалась особым умом или смекалкой. Все самые красивые парни мечтали дружить с ней, хотя она и не была красавицей. У неё никогда не было недостатка в друзьях, потому что люди сами хотели стать её друзьями, едва заслышав это.
Её фамилия. Пропуск во все элитные клубы, скидки на всё от одежды до оценок, огромное множество контактов в ICQ – всё это давала ей фамилия.
Все завидовали ей. Все мечтали быть, как она.
А она с детства ненавидела одну единственную фразу, после которой начиналась эта самая «другая» жизнь. Она называла себя и слышала: «Так это вы! Вы дочь Той Самой!..» «Да», - отвечала она, и после этого все дальнейшие её слова, мысли и чувства теряли свой смысл.
Потому что все начинали восторгаться ею. «Какое чудное платье!» - кричали одни. «Какая милая улыбка!» - говорили другие. Но самым ужасным испытанием оказался её голос. Чувственный, сильный, яркий – единственное сокровище, которое досталось ей не из-за фамилии.
Она любила и ненавидела свой голос. Любила за то, что это было её личное сокровище. Ненавидела за то, что другие не обращали внимания на это. «Какой удивительный голос! Так вот куда ушёл весь мамин талант!» - говорили они. А она стояла и беспомощно улыбалась, внутри проклиная ту, чью Фамилию она носила.

Она очень хотела петь на эстраде. И продюсеры почти дрались за неё, едва заслышав фамилию. «Дочь Той Самой!», «дочь Той Самой!» - слышалось ей отовсюду.
И вот в один из обычных серых дней она устало отворила дверь очередного продюсерского центра, мысленно уже готовая развернуться и уйти. Внутри было на удивление тихо и спокойно, и она беспрепятственно прошла в кабинет к главному продюсеру.
Он был крайне недоволен и раздражён. Три месяца поисков не принесли никаких результатов. Ведь ему нужна была не просто модно одетая кукла, а девушка, которая умеет и хочет петь.
- Здравствуйте.
- Кто там, чёрт возьми?
Она назвалась.
- Ну и? Что вы хотите от меня?
Она немного удивилась, но привычка взяла верх над смущением. Она назвалась снова.
- Я расслышал, как вас зовут, с первого раза. Что вам нужно?
На секунду она лишилась дара речи. Не может быть! Этот человек не знает… Не знает её Фамилии!
- Я хочу петь на сцене.
- Все хотят, милая, - он устало засмеялся. Ну, вот и очередная кукла. Прогнать сразу или послушать? Хотя вряд ли это будет что-то кроме «я хочу петь и у меня есть деньги».
- Но я очень хочу петь!
- Ну тогда спой мне, - ладно, пускай она споёт, а потом уже проваливает ко всем чертям.
Она хотела спеть ему какой-нибудь модный хит, но передумала. Вместо этого она начала петь свою любимую песню.
Он хмуро смотрел на неё. Но, едва заслышав первую строчку из своей любимой песни, исполняемой этой странной девушкой, просиял. А потом вскочил на ноги и радостно хлопнул себя по карманам – чёрт, это ведь то, что я так долго искал!
Она замолчала и удивлённо посмотрела на него.
- Милая, ты... Ты удивительна! Приходи ко мне завтра в 9 утра, и мы с тобой обо всём договоримся!
- Хорошо!
Её радости не было предела. Ему понравилось! Понравилась она, её голос! Её самое дорогое сокровище!
- Я обязательно приду!
- Конечно, - он улыбнулся. – Постой!
Она замерла в дверях, ещё не до конца веря своему счастью. Потом обернулась.
- Да?
- И придумай себе какую-нибудь другую фамилию. Звезде носить такое не годится.
Она молча кивнула и убежала домой.

Уже через месяц город был обклеен её плакатами. Она улыбалась людям с витрин магазинов, с заборов, с афиш. Её голос звучал из каждого музыкального магазина, плеера, магнитофона. Диски с её песнями раскупались, едва успев появиться на прилавках…

Женщина зашла в маркет. На кассе, привычно пробивая бутылку сока, она заметила удивление на лице кассирши и поняла, что её узнали. Рука сама потянулась к сумке за ручкой, чтобы оставить автограф. Глаза уже забегали в поисках того, на чём расписаться. А девушка широко улыбнулась и крикнула:
- Посмотрите! Это же мама Той Самой!