Иванов бездетный

"Луна в козероге - это не спроста",- пробормотал, проходя, Иванов. Чем и вовсе затемнил смысл очередного астрологического послания, которое в это время строго прослушивала его жена. Впрочем, он не менее пунктуально ей мешал, стремясь ввернуть что-нибудь в середине, примерно на Девах, о коих и слушала жена.
-Отстань ты!,- она карикатурно замахала руками, как бы отгоняя от себя назойливую муху.- Ну ты ж знаешь, что я слушала!
- Ой, подожди-подожди,- Иванов сделал большие глаза, зная, что жена неизменно покупается на эту его уловку.
- Что?
- Смотри, щас для тебя, старая, специальный прогноз показывать будут! Я вчера заказал...
- Чего?- она на минутку отвлеклась, глядя на экран. Наконец до неё дошло:
- Иди ты! Вечно придумает что-нибудь!
Иванов довольно загоготал, отправляясь на кухню, а жена, не менее довольная его вниманием, неожиданно ловко наклонилась и шлёпнула телепрограммой его по попе. Он наклонился, но не успел, и из коридора донеслось его обескураженное: "Один- один счёт пока что в этом матче, дорогие телезрители..."
Чайник уже шипел свирепо, готовясь закипеть, когда вошла жена. Она прямо-таки лучилась от счастья. Телевизор на кухне, бормотавший про какую-то дребедень про маленьких детей, Иванов не успел переключить- а темы про пупсиков были своего рода табу в их маленьком семействе, ведь своих-то у них не было. Поэтому, чтоб не огорчать жену лишними намёками, Иванов неизменно переключал канал на другой, едва там появлялась сопливая и бессмысленно счастливая мордочка малыша. Жену он не любил расстраивать.
Первые годы им было не того, жить было негде; работали оба не то чтобы больше, чем сейчас, но как-то больше уставали, с годами привыкли просто к работе, надо полагать. Потом как-то постепенно, но всё более настойливо вопрос этот стал подниматься на разного рода семейных разговорах с тогда ещё полным комплектом живых родителей.
Потом...
Она много и безуспешно лечилась, обвиняла Иванова- он тоже лечился, по её настоянию, а время как-то незаметно и неумолимо шло и шло- день за днём, год за годом. Много лет.
И вот субботнее утро, Иванов не успел переключить канал, нахмурился. Она же подошла к столу, к телевизору поближе, и уставилась в экран, блаженно лучась.
- Невыключайнадоженамподготовиться,- она сказала это на одном дыхании, сияя от счастья,- У нас будет маленький!
Иванов, как всегда в моменты большого удивления, сидел неподвижно, ничем не выдавая своих эмоций. Последнее время они спали вместе так редко, что он, чтобы сохранить здравость мысли, быстро посчитал в уме, прокрутив календарь,- чуть больше месяца. Так же, молча, он подумал, что попусту она говорить не стала и наверняка сходила уже и к гинекологу. Столько лет. Сдавали анализы. Лечились-проверялись.
- Забавно будет, если негритёнка родишь,- медленно сказал он старую их семейную шутку.
Он не спеша встал и вышел из-за стола. Новость просто сразила его. Сияющая жена рядом внезапно показалась  ему чем-то нематериальным. Как икона в церкви, куда его водила жена. Такое же светлое и пустое лицо на тёплом дереве. Благостное.
- Мне надо… пройтись. Голова что-то… От волнения, наверное…
Он вышел из кухни. По дороге приобнял жену. Она же непрерывно теперь бормотала что-то про то, как она заподозрила и почему они не спят вместе, как раньше. Голова Иванова закружилась, он почувствовал, как пол чуть не ушёл у него из-под ног, мягко и неожиданно. Такое бывало с ним и раньше. Последние пару лет. Он ни разу не падал в обморок, но порою бывало, что уж греха таить. Например, на работе однажды, недавно. Он вошёл в кабинет к начальнице и чуть не рухнул, благо по привычке дополз по стула у её нового огромного стола, который  грубый Осадчий из соседнего отдела назвал «станком». Осадчий слыл редким бабником, и Иванов не удивился бы, если этот самый Осадчий уж завалил начальницу его, Иванова, на этом самом столе. А ведь старше Иванова лет на пять-семь. И никаких небось головокружений.
Иванов, вздохнув, тихонько вышел на балкон. Открыл окно. Голова вроде почти прошла, морозный  зимний воздух приятно ударил в ивановские лёгкие. Заснеженные дали мрачноватого обычно озера сияли и переливались под зимним солнцем.  Утро только начало отдавать свои права недолгому зимнему дню. Было слышно, как на кухне жена слегка фальшиво подпевает  телевизору. Иванов поглядел вниз, на дорожку в посёлок. Под заснеженными рябинами ребятня возращалась из школы. Все в снегу. Один из них, довольный, тащил с собой «соску» пива- не меньше двухлитровой, прикинул Иванов. 
- У меня тоже будет сын,- подумал Иванов.
Мягкая, тягучая волна томко ужалила его затылок. Он словно бы захотел кашлять под водой. Как будто поперхнулся печеньем, которое дали ему в магазине рекламные девочки. По редеющим волосам сзади промелькнула ангельская белизна мыслей его супруги. Она тоже мечтала о сыне. Иванов покачнулся, перегнулся через балконное окно и вылетел навстречу холодному зимнему солнцу. Разрезая. Спокойно разрезая свежий хрустящий воздух.