Чайный клипер у берегов Суматры

Ваша рукопись послужит начинко й для карамели «Север», а сами вы не представляете, как вы жалки – сидите здесь с утра вчерашнего дня, перебираете в уме фамилии незнакомых, смотрите в свой бесконечный чай без сахара и заварки, вам говорят: «До скорого», вы отвечаете: «Нет, скорее уже до скорых». И что бы это значило – Алечка сдала все экзамены, записалась на БАМ, останется там, забрать бы сюда хоть горстку – гортензии, канарейка, вазоны и первомай, ты знаешь – я никому тебя не отдам, что за глупости, в прошлую продразверстку ты оправдал мое существование, любовь или жизнь, и что-то из горла, и всё это забирай. Зинаида Сергеевна вышла замуж в четвертый раз, завела серебристого шпица, вяжет кашне, но вам опять угрожает ангина от этих ее щедрот. Вы полагаете: «Если бы я был жив, никоим образом не удалось бы не спиться, но всё, что задумано, осуществится, и даже лишнее овеществится, жмот». Алечка и Зинаида Сергеевна, сделайте что-нибудь, я же вас обессмертил, в душной комнате поселил со шпицем и канарейкой, клеткой и поводком, а вы мне оставили в памяти жирный от масла вертел, и теперь я уверен, что с вами даже шапочно не знаком. Ваша рукопись спит личинкой в коконе, иногда в карамели «Север» проступают некие мне неизвестные письмена, но если верить разговорнику, это конечно “never” и что-то еще, но вам ведь известно, какой сладкоежкой явилась на свет она.