8 декабря 1980 года

                Памяти Джона*

Металлический карлик зажат в кулаке,
А под мышкой – виниловый бог герострата,
И шиза, как раздутый пузырь, розовата,
Распирает ухмылку на бритой щеке.
Толстозадая зависть, унылая боль
Затаились внутри и взлелеяли кару
За успех, за простые стихи под гитару,
За британскую спесь, за грехи, за любовь.

Тормоза – значит можно уйти из засады.
Звездный час, ты настал! Джон идет, ещё жив.   
Шаг навстречу – и даже рука не дрожит.               
Не узнает, за что. Не попросит пощады.
И проходит беспечно и тихо японка,
Но литавры гремят, когда спущен курок...
И лежит на асфальте поверженный бог,
И взлетает душа над притихшей "Дакотой".

Кто-то свечи зажжет, кто-то скажет, что он доигрался.
Кто-то тихо споет нам про вечный поэта удел.
Белый аист британский в высокое небо взлетел,
Белый аист московский его там уже дожидался.


 *Последнее фото Леннона. При жизни. Рядом - Чепмен. (Из непроверенных источников)