Мода как праздник. Бодрийяр - одним файлом

Капитал правит по-новому – Долой труд – «Феникс» на Марсе – мода как праздник – Phallus Exchange Standard – Каннибализм в Андах – Стеклянный человек – истребление означающих – вне закона

=================================================

КАПИТАЛ ПРАВИТ ПО-НОВОМУ

     Тебя больше не принуждают к физическому или умственному труду; капиталу не нужны больше твои силы – ему нужно лишь твое время; он требует от тебя только присутствия.
     Каждый на своем рабочем месте с девяти до шести.
     Да здравствует сорокачасовая рабочая неделя. Да здравствует Конвенция Международной Организации Труда «О сокращении рабочего времени до сорока часов в неделю», принятая в Женеве 22 июня 1935 года, великое завоевание трудящихся, которое следует защищать и удерживать.
     И если социалисты вроде Лионеля Жоспена попробуют сократить время присутствия до тридцати пяти часов в неделю, их попыткам следует сказать решительное «нет».
     40 часов  (сорок часов) отсидеть в нашем офисе будь готов.
     Но если ты не любишь сидеть в офисе, то, пожалуйста, оставайся дома – мы предложим тебе работу, которую ты сможешь выполнять на дому; главное, чтобы ты был приставлен к делу, чтобы ты отдал нам свое время – сорок часов в неделю.
     А за это ты получишь деньги, которые помогут тебе весело провести оставшиеся сто двадцать восемь часов; не беспокойся, мы сумеем организовать твой досуг; ты будешь приставлен к досугу так же, как был приставлен к делу.
     128 часов  (сто двадцать восемь часов) отдохнуть от присутствия будь готов.

_____________________________
     «Люди всюду должны быть приставлены к делу – в школе, на заводе, на пляже, у телевизора или же при переобучении: режим постоянной всеобщей мобилизации. Но подобный труд не является производительным в исходном смысле этого слова: это не более чем зеркальное отражение общества, его воображаемое, его фантастический принцип реальности. А может, и влечение к смерти... Вас больше не отрывают грубо от обычной жизни, чтобы бросить во власть машины, – вас встраивают в эту машину вместе с вашим детством, вашими привычками... и даже вместе с вашим нежеланием работать; при любых обстоятельствах вам подыщут подходящее место, персонализированный job, – а нет, так назначат пособие по безработице... как бы то ни было, вас уже больше не оставят...» – Ж. Бодрийяр. «Символический обмен и смерть».


ДОЛОЙ ТРУД

     Пленного убивают и этим оказывают ему почет, но пленного можно унизить, отправив в каменоломни, на галеры, на скотобойню, – подарив ему жизнь, а вернее, отсрочив смерть.
     У власти стоят не те, что берут, а те, что дают, – они дарят тебе жизнь, забирая право на смерть.
     И восстать против них можно только одним способом – отказавшись от дара долгой жизни, а вернее, медленной смерти, то есть отдарив власть на автобане, хайвее,  подарив ей свою жизнь, всю и сразу.
     Вот почему так много аварий, самоубийств, смертельных заболеваний; вот почему так популярны экстремальные виды спорта.
     Вот почему так быстро увеличивается число «веселых стрелков», детоубийц, террористов – в них действует то же бессознательное желание, но обращенное на других.
     Повсюду действует одно и то же стремление – вернуть себе право на быструю смерть, и тем утвердить свою власть над системой.

__________________________
     «Трудящийся всегда остается человеком, которого не стали казнить, которому отказали в этой чести... Радикальный отпор власти и единственная возможность ее упразднения – только в том, чтобы отдавать свою жизнь, отвечая на отсроченную смерть смертью немедленной». – Ж. Бодрийяр. «Символический обмен и смерть».


«ФЕНИКС» НА МАРСЕ

      «Нечто есть только в своей границе» – это фраза из Гегеля, но и без Гегеля нетрудно заметить, что расширение приводит к рассеянию, разрежению, развеществлению: плотность уменьшается, давление падает, расширяющееся бледнеет, истончается, а если граница отодвигается в бесконечность, то делается неразличимым и в итоге становится ничем.
     Так происходит и с действительностью, которая тоже имеет границу: действительное граничит с воображаемым; чем меньше территория воображаемого, тем больше территория действительного, и так до тех пор, пока действительное не перестанет отличаться от воображаемого.
     Когда это случается, из мира уходит реальность, точнее, различие между реальным и нереальным; мир заселяют симулякры первой, второй и третьей степени; это похоже на вторжение инопланетян.
     Нам кажется, что «Феникс» присоединяет к нашим владениям Марс, но на самом деле это Марс захватывает Землю с помощью снимков, которые передает «Феникс».
     Реальность, простирающаяся за орбиту Земли, перестает быть реальностью.
     В мире, где нет места воображаемому, нет места и действительности, но есть место для симуляции, ослепительно блестящего карнавала знаков.
     Так наступает конец метафизики и конец физики.
     Мир бинарного кода поглощает мир метафор и метонимий.

________________________________________________
      1. «Феникс» – автоматическая межпланетная станция НАСА, предназначенная для изучения Марса. Успешная посадка произошла 25 мая 2008 года. «Феникс» привёз на Красную планету цифровую библиотеку научной фантастики.
       2. «На орбиту выходит некая неразрешимая реальность, несоразмерная с иллюстрировавшими ее прежде фантазмами. Недавно такая саттелизация словно материализовалась, когда на орбиту реально вывели (как бы возвели в космическую степень) двухкомнатную квартирку с кухней и душем – под названием лунного модуля. Сама обыденность этого земного жилища, возведенного в ранг космической ценности, абсолютной декорации, гипостазированной в космическом пространстве, – есть конец метафизики и наступление эры симуляции... Бинарный cool-мир поглощает мир метафор и метонимий». – Ж. Бодрийяр, «Символический обмен и смерть».


МОДА КАК ПРАЗДНИК

подиум это место где аннигилируют все ценности где суммируются противоположности досуг и работа добро и зло прекрасное и безобразное мужское и женское холодность и вожделение

в итоге получается мир без референции мир без идеологии мир без цели

мир свободы чудесный мир такой же праздничный как беспечные джентльмены в костюмах от Даламенти или беззаботные дамы в платьях от Юдашкина

(не в целях рекламы а для того лишь чтобы получилась ритмическая каденция) с коллекцией этих платьев вы можете познакомиться на сайте http://www.osinka.ru/

__________________________________
     «Мода – по ту сторону рационального и иррационального, прекрасного и безобразного, полезного и бесполезного... В противоположность языку, который стремится к коммуникации, она без конца разыгрывает коммуникацию, вовлекает ее в игру ничего не сообщающей сигнификации». – Ж. Бодрийяр. «Символический обмен и смерть».


PHALLUS EXCHANGE STANDARD

     Всегда приятно посреди сложного рассуждения встретить пример из массовой литературы – будто в пустыне натыкаешься на оазис и видишь золотую женщину, лежащую у воды.
     Сама по себе золотая женщина – часть пустыни, родственница солнечных лучей и песка, но для тебя она словно прохладная вода, которая отражается в ее позолоченном теле.
     Чувствуешь себя Джеймсом Бондом, самым мужественным из мужчин и самым удачливым из всех спецагентов.
     Наслаждаешься видом золотой женщины, хотя это не совсем по сюжету Флеминга, но так хочет другой писатель, Бодрийяр: он считает золотую женщину символом фаллоса, и его рассуждения выглядят убедительными.
     По его мнению, эластичные чулки, колготки, пояса, перчатки, платья и прочие предметы, прилегающие к телу, не говоря уже о загаре, реализуют один и тот же лейтмотив «второй кожи» – идеально гладкой, без пор и волос, ни горячей, ни холодной, и как бы прозрачной, похожей на целлофан, в который заворачивают покупки.
     Такая кожа превращает женское тело в фаллос, который и есть тайное означаемое современной культуры.
     А если подумать, – добавлю я от себя, – то и сам агент 007 с его ловкостью, удачливостью и лицензией на убийство представляет собой фаллос, «державную власть, трансцендентную или сверхъестественную мужественность, надежду на посмертное воскресение, вечный и единый источник бытия» (так о символическом значении фаллоса говорится в «Словаре по психоанализу» Лапланша и Понталиса).
     По Бодрийяру, «фаллос выступает как всеобщий эквивалент сексуальности, а сама сексуальность – как всеобщий эквивалент символических возможностей обмена».
     Он называет этот всеобщий эквивалент «Phallus Exchange Standard», но для меня его размышления о фаллосе слишком сложны, и я листаю книгу в надежде снова найти пример из Флеминга или «Плейбоя».
     Как хорошо, думаю я, быть интеллектуалом вроде Бодрийяра и свободно скользить по волнам современной культуры – вниз, вверх и снова вниз, а в итоге все же подняться вверх, на вершины философии, которых мне никогда не покорить, как, впрочем, и многих других вершин.

_________________________________
     1. «Он... красит их золотом». – Я. Флеминг «Голдфингер».
     2. «Phallus Exchange Standard – фаллический обменный стандарт (англ.; по аналогии с финансовым термином «Gold Exchange Standard» – золотой обменный стандарт)». – Ж. Бодрийяр. «Символический обмен и смерть». Примечание переводчика (С. Зенкина).


КАННИБАЛИЗМ В АНДАХ

     Я прочел в одной книге о команде регбистов-католиков, потерпевшей авиакатастрофу в аргентинских Андах, и подумал: хорошо, что вера в первородный грех и страх перед адом не помешала верующим получать удовольствие от регби.
     Я прочел там же, что выжившие провели полтора месяца на высоте четырех тысяч метров при жутком морозе (-40°С), поедая трупы других пассажиров, и подумал: хорошо, что один из регбистов был медиком по профессии и убедил остальных в том, что плоть – это всего лишь плоть, чьей бы она ни была, говяжьей или человеческой.
     Из той же книги я узнал, что папа римский «благословил и оправдал» этот каннибализм, хотя и заметил, что случай, конечно, исключительный и не может служить образцом для подражания, и я подумал: хорошо, что церковь проявила в такой ситуации терпимость и понимание, благодаря чему вынужденный каннибализм перестал считаться «абсолютным преступлением».
     Неизвестно ведь, какой обычай гуманнее: сжигать мертвецов, закапывать их в землю, тем самым навсегда исключая из общества и как бы отторгая от себя, или поедать их, утверждая символическую связь между мертвыми и живыми.
     Жан Бодрийяр, похоже, склоняется ко второй альтернативе, но я не уверен, что понимаю его правильно, – редко мне доводилось читать такой сложный текст.

____________________________________________
      «Мертвый включается в жизнь группы через еду». – Ж. Бодрийяр. «Символический обмен и смерть».

http://100katastrof.ru/index/0-92


СТЕКЛЯННЫЙ ЧЕЛОВЕК
      Увидишь один раз в обычном окне Стеклянного человека и уже никогда его не забудешь. Шагая по лестнице, будешь стараться смотреть на ступеньки, но потом все равно поднимешь глаза и увидишь Стеклянного человека. Приближаясь к нему, будешь слышать, как стучит твое сердце и будешь крепко сжимать кулаки. А потом повернешься к нему спиной и будешь ждать, когда он протянет к тебе свои руки.
      Стеклянный человек с круглой головой и квадратным телом, господин всей лестницы, символический образ отца, никогда он не выглядел дружелюбным, но всегда строгим, грозным, подстерегающим. Он знал о тебе все и готовил для тебя суровое наказание.
      А внизу под лестницей таилась другая жуть – вход в подвал, закрытый тяжелой металлической дверью. И если Стеклянный человек тебя только пугал, то подвал еще и притягивал. Часто с длинным ключом в руке ты спускался к этой тяжелой двери, отпирал ее и входил в лабиринт, темный как внутренность шкафа, в котором ты любил прятаться от неизвестной угрозы. Темный подвал, родственник всех шкафов, сундуков, чемоданов, символический образ матери.
      Вот так, если верить Зигмунду Фрейду, в детстве проявлялся мой страх кастрации и желание вернуться в материнское лоно. Теперь я живу в доме, лестничные окна которого гораздо меньше, и ни одно не напоминает Стеклянного человека. Подвал здесь не такой большой и не такой чистый, как тот, что манил и пугал меня в детстве. Я спускаюсь в него редко – взять какой-нибудь инструмент, и не испытываю ничего, кроме досады на проектировщиков этих дешевых коробок.
      Вместе с Фрейдом я могу сказать, что давно не сталкивался ни с чем, что вызвало бы у меня впечатление «жути», и о своем знакомстве с жутким я вспоминаю, лишь прочитав главу в книге Жана Бодрийяра, которая заканчивается словами: «Идея бессознательного является идеей дисконтинуальности и разрыва; на место объекта и субъекта она ставит необратимо утраченный объект и вечно ускользающего от себя самого субъекта».

________________________________
     1. «Идея бессознательного...» – Ж. Бодрийяр. «Символический обмен и смерть».
     2. «Он уже давно не испытывал и не сталкивался ни с чем, что вызывало бы у него впечатление жуткого...» – З. Фрейд. «Жуткое»».


ИСТРЕБЛЕНИЕ ОЗНАЧАЮЩИХ

по «закону парности»
открытому де Соссюром
в хорошем стихе
гласные и согласные
удваиваются
находя в этом удвоении
смерть

тем стих и отличается
от дискурсивной речи
что не содержит в себе
означающих

стихотворная речь
это избиение младенцев

поэт рождает звук
и стремится его уничтожить

он Иосиф и Ирод
в одном лице

и если цель достигнута
возникает пустыня

бескрайняя
пустыня

самая пустая
из всех пустынь

_________________________________________
     «Поэзия – это восстановление символического обмена в самом сердце слов. В то время как в дискурсе сигнификации устремленные к своим смыслам слова (а внутри них – слоги, согласные и гласные) не отвечают друг другу, не говорят друг с другом, – в поэзии, напротив, инстанция смысла сломана и все конститутивные элементы языка начинают обмениваться, отвечать один другому. Они не «освобождаются», и через их посредство не «освобождается» никакое глубинное или «бессознательное» содержание; они просто вновь вовлекаются в обмен, а это и есть процесс наслаждения». – Ж. Бодрийяр, «Символический обмен и смерть».


ВНЕ ЗАКОНА

даже если я получу за этот стих гонорар
это не превратит его в товар
мой стих изъят из системы конвертации
и не подлежит консьюмеризации

он не призывает не поучает не информирует
не соблазняет и не шокирует
он ускользает от законов сигнификации
аргументации и верификации

и потому он родственен таким явлениям
как страдание наслаждение
а также смерть рождение безумие ярость
любовь ненависть юность старость

они ведь тоже не конвертируются в валюту
и не могут служить субститутом
они не вписываются в структуру производства
в систему подчинения и господства

они нарушают структурный закон ценности
в них не найдешь никакой
«полезности»

___________________________________________________
     «Отсюда и происходит завораживающее воздействие знаменитых убийц, бандитов и прочих людей вне закона, фактически сходное с очарованием произведений искусства: какая-то частица смерти и насилия изъята из-под государственной монополии и отдана в сферу стихийных, непосредственно символических взаимных отношений смерти... так же как в стихах и произведениях искусства нечто оказывается изъято из террористической экономики сигнификации и отдано в сферу истребительной консумации знаков. В нашей системе только это одно и завораживает. Завораживает лишь то, что не обменивается в режиме ценности: пол, смерть, безумие, ярость, – и что именно по этой причине повсеместно подавляется». - Ж. Бодрийяр, «Символический обмен и смерть».