Плакала старуха

               

Старуха в кухне лилась рекой,
Платочком утиралась, плакала…
Носилась вихрями, мела метель
По крышам снежным, по улицам,
Под фонарями, под окнами…
Стояли в зале чинно кресла
Вокруг стола, а над диваном
Картина- могучий древний лес
И волки за санями,
За тройкой лошадей. Охотники
Палят лучами в зверя…
В одном углу до потолка
Раскинулось из кадки
Сухими листьями растенье,
В другом воронка граммофона.
Он в ожидании гостей смиренно
Ждал когда споет он снова
Притворно хриплым басом:
«Ах тяжко, тяжко господа,
С одною бабой жить всегда!»
Скандал начался за обедом
Опять из-за нее. Хозяйка,
Которой по годам давно
Стыдиться следовало ревновать
От ревности с ума сходила
И на конец старуху в дом
Из деревеньки притащила,
В кухарки обрядила. Хозяин,
Который красил уж давно
Седую голову, чернил усы
Но помыслы стремил
На женский пол, старуху
Со свету старался сжить.
И правда была старуха
Чем более нехороша собой:
Глуха, подслеповата, не весть
На, что сгодилась бы она.
От робости своей, никчемная.
Готовила, на все свои старанья
Несмотря, прескверно.
За каждый шаг свой
Трепетала, из силы выбивалась,
Чтоб угодить…
Не радостное было прошлое ее
Они со стариком владели домом.
«Теперь обжитого другими»…
Они когда-то тоже были красивы,
Молоды, разумны и строги, потом
Теряться стали среди детей,
Все множащейся молодежи
И стали уступать ей волю,
В конце совсем сошли на нет.
Забились, сгорбились и захирели!
Сперва отчудилися от семьи.
А в след и друг от друга, навеки
Чтобы разлучиться по гробам…
Со смертью старика, старуха
На этом свете особенно неловко
Стала чувствовать себя…
И сократилась до последнего,
В итоге оказалась ничтожным
Существом, живущим чтобы
Караулить избу,
Стеречь зимой и летом…
Пришло бы в голову
Кому ее бояться…
А как старуха счастлива
Была опять она сыта, обута
И одета. У дочери теперь она…
Молилась как она на кухне,
Всю душу отдавала за милость,
Оказанную столь нежданно!..
Хозяин ел ее: и нынче за обедом
Он гаркнул так, что у старухи
Со страха на пол
Миска полетела и было,
Что потом между хозяевами!..
Вот дом затих. Дым вьюги
Посинел сугробы наметая…
Ушастый мальчик, сирота,
В коморке рядом с кухней
Учил уроки. Прилежный,
Хозяйкин отрок, на зубок учил,
Что задали ему на рождество.
Хотел не огорчать он тетки.
На утешенье ей старался,
Выучить урок, что Греки, лет
Две с половиной тысячи назад,
С утра до вечера трагедии играли
А в перерывах совершали богам
Служения, оракула внимали.
И что однажды разбиты были
Персидские войска при помощи
Афины, что могли пойти они
И дальше по пути цивилизации,
Если не развратились бы
И не погибли…
Запомнив это, закрыл он книжку.
И долго скреб ногтями лед
С оконного стекла. Потом
Пошел к двери, неслышно
Заглянул на кухню – опять
Увидел тоже самое:
Старуха плачет…
Засветив лампочку, колола
Тупым ножом для самовара
Сухие щепки, плакала она.
И вечером, подав в столовую
Баранки к чаю, опять же плакала.
В то время, когда по темным
Переулкам, бродили люди,
Когда носилась вьюга, когда
Все сыновья давно убиты
Из пулеметов немцами, когда
В полях, по смрадным избам
Укладывались спать старухи,
Бабы, дети, овцы, а далеко
В столице, развлекались господа
В богатых ресторанах,
Пили, ели ханжу,
Платили за каждый
Вот такой кувшин
По десять или больше «тыщь»
Когда свои стихи писали
Авторы об ананасах, театрах
О лифтах, об автомобилях
Когда кричали друг на друга
Купцы. А юноши и девки,
Раздевшись донага и увенчав
Себя листами гонялись,
Прикинувшись какими-то
Сатирами и нимфами…
Когда из гостевой со скрипом
Половиц неслись слова:
- Ах тяжко, тяжко господа,
С одною бабой жить всегда!..
…Слезами горькими всегда
Старуха плакала…