Мастер, мотоцикл и маньяк!

          ЧАСТЬ 1-АЯ






Я вспоминаю всё,как сон,
Забытый мной когда-то.
Нёс мести он:
Месть мастера за брата,
Мою за мотоцикл месть.
Жестокости в том сне не перечесть.


Воспоминания о дне
Не дают покоя мне.
Дне когда отец родимый мой
Мотоцикл старый свой
Мне перед смертью завещал,
И мотоцикл стал моей судьбой,
Как много из-за него я потерял.


Ах,если не было б его на свете,
Судьба моя б сложилась по другому,
Не пострадали бы все люди эти,
И не было бы места во мне рассудку злому!


Я богу не служил,
Служил я дьяволу и сатане.
Мой мотоцикл проклят был.
Так родилась история о мотоцикле, мастере и обо мне!





          ЧАСТЬ 2-АЯ






Мне мотоцикл дорог очень был.
На нём директора я школы насмерть сбил.
Лучше лучшего друга мне был мотоцикл,
Я каждого бил кто пальцем в него тыкал.
То молодость, потом я постарел -
За мотоциклом не так часто я уж смотрел:
Спустились шины,пыль на нём осела,
Машина в гараже стояла без всякого дела.
А мотоцикл заржавел, успел слегка сломаться,
Но мне не хотелось всё же с ним расставаться,
И новый не хотел я покупать.
Решил я починить его, собрать.
Востановить и новую жизнь ему хотел я подарить,
Хотел,чтоб вновь он начал жить.


Решил я мастера нанять,
И надо было мне смотреть кого же на работу эту брать,
Но не смог я в глазах мастера того врага узнать,
Не мог понять, что может он мне зла желать.





          ЧАСТЬ 3-ЯЯ





Мастеру руки я обрубил -
Он ими мой мотоцикл чинил -
Я на бешенной скорости с него упал -
Шею, руки, ноги я себе переломал -
На тормоза в тот момент я нажал -
Они же не сработали мне на горе, судьба моя - гроза.
И мастеру я выколол глаза
За то, что чинил и не заметил он плохие тормоза,
И ноги ампутировал ему бензопилой,
За то,что пнул он мотоцикл мой.
Язык отрезал я ему ножом -
Он говорил, что мой мотоцикл уж бессмысленно чинить
И надо лучше здать его в металлолом.
Мастеру уши я обрубил -
Мои указания к починке он сквозь ушей пропустил.


Мастер сказал, что всё хорошо починил.
За эту ложь его я чаем со снатворным напоил,
Затем бензопилой же просто расчленил.
Я за себя и мотоцикл просто отомстил.


От органов слуха и зрения
От органов передвижения
Его я зверски избавил,
И тело его по кусочкам отнёс я в гараж.
Затем скорую вызвал,
А там приехал и порядка страж.


И окровавленное тело отвезли в больницу.
А я ж милиции сказал, что на него напал маньяк убийца,
Но видимо его не пожалел и не убил,
А только зверски рассчленил.


На следствие меня в тот день пригласили
Всё то, что я видел рассказать меня просили.


И я пришёл в прокуратуру
И показал я им свою холодную натуру:
-   Так,расскажите, свидетель, пожалуйста нам,
    Что увидеть довелось в тот день вашим глазам?
-   Просил я мастера мой мотоцикл починить,
    Если мотоцикл ещё может немножко пожить.
    И мы договорились с ним о дне,
    Когда придёт чинить он мотоцикл мне.
    Договорились с ним же мы о встрече
    В субботний тёплый летний вечер.


    Ему заранее я заплатил.
    Пришёл он вечером в гараж ко мне и принялся чинить,
    И знаете,начальник, так долго он чинил,
    Что я о нём успел и позабыть.


    Был на работе я в тот день кровавый,
    А мастеру в моём гараже была нелёгкая в тот день управа.
    И вот иду я по улице своей с работы домой,
    С чистой, спокойной душой.
    Начальник, подхожу я к гаражу,
    О боги, что я вижу и на что со страхом так гляжу: 
    Мастер, пытая боль и сотни мук,
    Без ног, ушей, без глаз и рук,
    Катаясь по полу, он от боли стонал,
    И в ужасе к нему я подбежал.
    Спросил его:"Кто это зделал с тобой"
    Но он был не мёртвый и не живой,
    Он лишь мычал.
   

-  Где части тела в тот момент находились,
   Ответте мне не зря же вы сюда явились?


-  Ноги привязаны были к моего мотоцикла педалям,
   А руки на заднем сиденье лежали,
   На рукоятках машины уши были надеты.
   Да, начальник, кровавый денёк был этим солнечным летом!


-  А где же был язык тогда?
-  Он был надет на тормоза!
-  А дома кто-нибудь был в тот кровавый момент.
-  Живу, начальник, я один семьи у меня к сожалению нет.
-  Алиби ваше мы всё же проверим,
   И в невиноновности вашей себя удостоверим.



Как выяснилось я и вправде был на работе
В тёплый летний вечер субботний.
Я время лишь не то начальнику назвал
И этим себя я оправдал.






          ЧАСТЬ 4-АЯ






Прошли суббота, воскресенье.
Новая неделя началась,
И у меня возникло же сомненье,
Что история моя не растрясслась.



Может быть начальник не поверил мне,
Быть может на меня и пало подозренье,
И всё тут было по моей вине,
И что я совершил преступленье,
Но нет не будет начальник у вас доказательств
И в сторону мою не будет никаких вмешательств.


Начальник, ты не так страшён -
Не будет потерпевший допрошён,
Не будет, да потому, что отвечать он вам уже не сможет:
Он без глаз, ушей и рук и обезножен.


Убийцу он голосом не назовёт,
Ногами к дому моему он вас вовек не приведёт,
Не опознает он меня на фото,
А будет только лишь мычать, открыв свой жалкий рот!






          ЧАСТЬ 5-АЯ






Я навестил в больнице мастера на днях.
Были б у него глаза, я бы увидел ненависть в его глазах.
Уши вроде бы были пришиты.
И я смотрел как он тяжко дышит,
Я смотрел на него, на ног и рук его убогие культи.
И голос в душе моей вдруг прозвучал:до конца отомсти.


Я мастеру сказал:"Ты жив лишь только потому,
Что обещал отцу я своему,
Что в жизни я никого никогда не убью,
Хоть мотоцикл сильно свой люблю.


Вот, мастер, слушай,
Я обещание своё сдержал,
Но чтоб ты мастер знал:
Ведь я в любой момент могу его нарушить.


Тебя я не убил, лишь только покалечил.
Ты меня спросишь:"Зачем?"
На этот вопрос тебе я пожалуй отвечу.
Я жил спокойно, без проблем.
Я мотоциклом своим дорожил,
А ты убогий, ты его погубил.
 

Теперь же я твой бог,
Я сделал так, чтоб грех ты свой увидеть вовеки не смог.
Я твой бог, а ты мой раб,
Я - силён, а ты же слаб!"


После этих внушительных слов мне захотелось его задушить,
Но не мог я это совершить,
Хотя за грехи, совершённые им, я конечно же мог,
Ведь навсегда быть может я его бог.
Захочу его убью,
Захочу вживых оставлю,
Захочу и кровь его я алую пролью.
Теперь же я им только правлю!





          ЧАСТЬ 6-АЯ





А покойнику мотоциклу на днях был юбилей:
И сорока лет не прожил бедняга харлей.
Я спустился в подвал,
Где его похоронил,где я его закопал.


И по щеке моей пробежала слеза.
И я заныл и сщурил глаза.
Я не забыл плохих тормозов.
К мотоциклу не потерял свою я любовь.


И на мастера у меня напала вдруг страшная злоба,
Мне видеть хотелось его в покоях древесного гроба.
Смерть мотоцикла терзала меня.
И решил по кусочкам собрать я лихого коня.


Я воскрешу его, и мотоцикл будет жить,
И будет ещё долго мне служить.
Мы с мотоциклом жизнь начинали вдвоём,
Жить вместе будем и вместе умрём!





          ЧАСТЬ 7-АЯ





"Мотоцикл будет жить - так я сказал!"
Слова же эти скоро я реализовал.
Автомехаников нанял я лучшую бригаду,
И их работе был я очень рад.


Покойника я воскресил,
Опробывать на километрах я его решил.
Теперь он не парил, теперь он просто плыл.
Я нёсся и не тормозил,
Двенадцать человек тогда я насмерть сбил.


Пронёсся я по дороге большой
На огромной бешенной скорости,
Со счастливой душой,
И сбивал всех подряд без угрызения совести.


На солнце мотоцикл мой просто сверкал,
А под дождём он классный вид приобретал.
Я был так рад, что снова он со мной,
Что он как прежде гордый и живой.
Его по останкам собрали мастера,
И выглядел он просто на ура!







          ЧАСТЬ 8-АЯ






И вот однажды сбил я человека,
А он поднялся, подошёл вдруг ко мне.
Им оказался тот мастер калека,
Разбился мотоцикл по его вине.


На удивленье моё был он с руками,
Стоял он прямо на ногах
С печальными, унылыми глазами.
И руки его сжаты были в кулаках!


А руки,ноги и глаза -
Все настоящие же были образа.
Сказал он мне:"Вот мы и встретились, маньяк, с тобой!"
И после он взглянул на мотоцикл мой.

Я замер в этот момент,я был не подвижен,
А мастер смотрел в глаза мне так, как-будто
                был он на меня обижен,
Он явно был ко мне тогда жесток,
В глазах его блестнул жаждущий мести поток.


Лицо его с печалью и обидой
Переменулось жаждой мести.
На нём был мрачный вид,
А я стоял застывши от страха на месте.


И вдруг он произнёс:"Хочешь знать кто я такой?"
Он был тогда какой-то злой.
 - Давайте в другой раз, я спешу.
 - Нет, маньяк, сейчас мы пойдём к твоему гаражу,
   И там-то тебе я всё расскажу.


Я встрахе на мотоцикл мой вскочил,
Зажигание включил,
И поехал от мастера быстрей,
Быстро понёсся стальной мой харлей!








          ЧАСТЬ 9-АЯ







Я дома сидел, закрывши все двери.
И был я размышлении:
В какой ужасной мере
Назвал себя я богом его, глазам своим я тогда не поверил.
И откуда у него на меня такая появилась жажда мщенья -

Не пойму я одного?
Мы же друг с другом уж давно расквитались:
Он мой мотоцикл угробил,
А я его калекой оставил,
И тут мы просто расстались.

Ведь он меня и так чуть не убил и он меня морально ранил.
И откуда у него взялись ноги и руки,
И откуда в глазницах сверкали живые глаза?
Необъяснимость науки!
Он моя смерть, он в моём душевном небе, как-будто некая гроза!

И вдруг я за своей спиной услышал чьи-то звуки.
И я вдруг в испуге
Оглянулся со страхом назад.
Взаде на моё удивление мастер стоял.
Тогда я страх в душе своей держал,
И голову свою тогда пред ним склонял,
И о пощаде его в надежде умолял.


В комнате моей было мрачно,
Уж близился закат,
Тогда я понял: жертва я, а он - палач,
И я был тогда перед ним виноват.


Капали слёзы с моего лица,
И страх в душе мне трудно было держать,
Не хотел я своей жизни увидеть конца,
Не хотел я тогда умирать.


И вдруг я понял от этой смерти мне не убежать.
Я голову склонил, мне мести оставалось только ждать.
И мастер тут начал меня обвинять:
"Помнишь, маньяк, ты посмел мне когда-то сказать,
Что ты мой бог,
Но жаль, что я тебе тогда сказать не смог,
Что ты ответишь мне за это,
И наконец-то я сейчас дождусь же твоего ответа.



Но истинный создатель мой
Предстал во сне передо мной
В больнице куда я
Попал, маньяк, из-за тебя.
Хотел же он, казалось мне
В этом божественном сне,
Чтоб отомстил тебе же я
За бога, за себя!"

 - Тогда скажи же, мастер, мне
   Зачем решил же палачом ты стать в моей судьбе,
   Что плохого я сделал тебе?
 - Отвечу я тебе, маньяк.
    Вспомни друга своего, давно ещё который
    Вшутку мотоцикл твой угнал,
    Казалось бы - пустяк,
    Так ты ему за это руки отрубил и закопал,
    От недостачи кислорода в земле он умер же скоро.




    Его нашли чрез месяц, откопали
    И со слезами опознали.
    Это ж брат мой старший был,
    И ты, маньяк, его убил.
    Тогда я понял кто это сделал,
    Но доказательств увы я не имел при себе.




    Ты нарушал отцу свои обещания,
    Что не убьёшь ты никого -
    Ты совершал жестокие деянья,
    И ты нарушил все обещанья, но кроме одного,
    Что отомстишь за мотоцикл ты свой,
    И мстил на протяженьи многих лет ценой большой!


    Твой мотоцикл проклятие в себе держал,
    А ты, маньяк, ты это знал:
    Разбился однажды твой отец
    На мотоцикле этом.
    Ты думал мотоциклу и отцу пришёл конец,
    Но ты смирился же с другим ответом.
    Ты в бога не верил, ты дьявола тогда о помощи молил,
    И в результате дьявол их обоих воскресил,
    Но проклял их двоих,
    И этот случай в вашей памяти постепенно утих.


    Продолжу я рассказ о дне,
    В котором бог явился мне.
    Он мне всё про тебя рассказал,
    И богом я тебя никогда не считал,
    Но в ночь необычную ту
    Я проснулся в холодном поту.
    Я вытер пот руками
    И посмотрел на них счастливыми глазами,
    И в тот момент я на ноги вскочил,
    Я не поверил в это чудо, я бога в тот момент благодарил!
    Я убежал из больницы, вернулся домой,
    Я рад был всему всей душой.


 - Мастер, ведь ты меня не убьёшь,
   Мотоцикл мой не сожжёшь,
   Ведь ты теперь святой,
   Не убивай меня - за брата своего не мсти,
   Не делай грех большой,
   Просто возьми меня и прости
   С чистоангельской душой!


Что ещё ему мог сказать я в ответ.
Я убивал на протяженьи долгих лет.
В этот миг я как-будто предстал перед страшным судом.
Но молил я тогда об одном.
О жизни, о спасеньи,
Я раскаивался в своих преступленьях.


 - Это я убивал за мотоцикл людей,
   А значит ты убьёшь меня, оставь в покое ты харлей.
 

 - Пока, маньяк, ты жив, но чтоб ты знал -
   Тебя я вскоре так же расчленю,
   Оставлю я тебя без языка, без глаз обоих,
   Тебя и мотоцикл я во всех грехах виню.
   И ты больной не скрою.
   Семью ты свою посмел, маньяк, закопать -
   Они мотоцикл твой хотели продать.
   Он нёс проклятие и зло.
   Для тебя же мотоцикл - это всё!
   И ты поплатишься за всё - это я так сказал.


И мастер тут достал бензопилу,
Для языка кинжал, для глаз иглу.
Я в страхе начал убегать,
Но мастер смог меня всё же догнать.
Напал он на меня, достал со снотворным платок,
И тут мой мотоцикл неожиданно ворвался и сшиб того мастера с ног.

Мастер в шоке упал, завёл бензопилу,
И начал мотоцикл пытаться ею пилить -
Не получилось, и он достал иглу,
Хотел он шины ей проткнуть,
Но мотоцикл успел его задавить.


В моём доме тогда был бардак большой,
Мастер был ещё живой.
Он лежал на полу,
Всё ещё держа в руке свою иглу.
Я был в шоке тогда, я всему удивился.
А мотоцикл мой куда-то исчез, испарился.
Я побежал в гараж скорей,
На месте стоял, как ни в чём не бывало, красавец-Харлей!
Тихо, спокойно стоял,
И я обратно в дом забежал.


Мастер был ещё жив и в сознаньи,
В полном здравом пониманьи.
Он стонал, изо рта его бежала кровь,
Он знал, что скоро умрёт и мне не отомстит уж вновь.


Знал мастер, что если сейчас он сам не умрёт,
То я помогу ему умереть.
Он мыслил наперёд,
Пытаясь мне в глаза глядеть,
А я стоял, же голову опять склонив,
Глаза безумные в пол опустив,
Который был весь ещё в крови,
А мастер всё ещё стонал от тяжкой, нестерпимой боли.


В сей миг им правила не месть,
В сей миг им правил страх,
Его судьба была в моих руках -
Он понимал прекрасно всё как есть.


Я в размышленьи тогда был:
Скорую вызвать ему жизнь сохранить,
Так он же будет вечно мстить,
Или на месте мастера добить.
В конце концов я его не убил,
И скорую ему не вызвал,
Короче не помог.
Решил я так: пусть помогает ему бог.


Но бог же не помог ему.
Мастер лежал, колени согнув.
Долго я смотрел на мастера муки.
В крови же были тогда его руки.


От боли в руках своих он сжимал
Для глаз острейшую иглу, для языка кинжал.
Но вскоре мастер закатил свои глаза,
Хлынула кровь у него изо рта,
Он начал трястись,
Губы кусать.
Сказал я мастеру: «Ну что, мой друг, крепись,
                Время пришло твоё умирать!»


От боли мастер по полу катался,
Затем он глубоко вздохнул и выдохнул. Затем скончался.
Где в тот момент был его бог?
Почему спастись ему ничем не помог?


Я мастера не расчленил, не закопал,
А в пристройке к гаражу его безжалостно замуровал.


На этом конец пришёл истории моей,
Хочу забыть её я поскорей.
Хочу, но не смогу её я никогда забыть.
Мне суждено до самой смерти в памяти её хранить!


2006 - 2007 гг.


                КОНЕЦ ПОЭМЫ!