Воскресные размышления

Наступление дня воскресного
знаменует приход надежды;
ее приступы – это часть
так чудовищно бесполезного
бытия чудака-невежды,
не способного даже красть,

чтоб хоть как-нибудь позаботиться
о жене и балбесе-сыне.
И хотя каждый день недели –
перманентная безработица,
воскресенье ему поныне
дарит робкий остаток цели,

но уже очень смутно видимой
(а ведь раньше имел кураж,
и умом был куда острее,
чем теперь, только вышел, видимо,
как и все мы в свой час, в тираж,
кто чуть позже, а кто скорее).

Но в создавшемся положении
все же есть позитивный проблеск,
ощутимый, хоть и неясный:
в состоянии недвижения
вещи четче, цвета контрастны,
эффективней контекстный поиск.

Извлекая из подсознания,
у окошка, раздвинув шторки
с ироничной ухмылкой губ,
тайны вечного мироздания,
он вдруг к лавочника конторке
низвергается, сер и глуп.

И на счетах своей убогости
он высчитывает пеню –
подоходный налог для вечности –
ведь не часто, признаться, Бог гостит
у носителей человечности –
не бог весть, знать, у нас меню.

Нынче Бога нам нечем потчевать –
жертвы вроде как упразднили,
и в молитвах иной напев:
не боимся уж гнева отчего,
мы давно ему все простили,
прежде времени умерев.

Ни прощания, ни напутствия…
Да и, честно сказать, - не ждали.
По прошествии стольких лет
мы привыкли уже к отсутствию
демиурга из звездной дали,
как в столовой – мясных котлет.

Можно верить безумно, истово,
соблюдая Святой Завет,
и, в сомнениях умирая,
нервно ждать появленья чистого
Света Божьего – признак рая –
где Всевышний тебя зовет…

И горбатиться о спасении,
отмолившись и отпостясь,
и надеяться (хоть и в тайне!)
на грядущее воскресение
в мире сказочном, беспечальном,
где уже разорвется связь

со страданием и сомнением,
где хоть что-нибудь станет ясно…
Верим! – в дальний, святой надел
мы отправимся безбоязно
под церковные песнопения
или, может, под спиричуэл.

О наивность! Sancta simplicita!
Ну нельзя ж так, совсем без башни,
точно Игорь-пижон на Калке…
на Каяле… ну, бишь, не важно!
Разве можно так пошло втиснуться
в Царство Божие по нахалке?

Не толпитесь! Ну станьте в очередь
(все равно же вас всех не пустят)!
Протестую! Подлог! Мошенство!
Каждый хочет спастись. Ну хочет ведь
отхватить свой кусок блаженства –
с мясом выдрать, чтоб ему пусто!

- Предъявите скорее справочку…
- Вот, постился, все сорок дней.
- Как насчет добрых дел? – В порядке.
Регулярно. В неделю парочку.
- В рай! По нынешней разнарядке
Там как раз недобор парней.

Ждет небесная бухгалтерия,
дорогие мои друзья,
всех, кто плачет по ней и чает.
Ведь Божественная материя
безошибочно отмечает
всё, что делалось, а нельзя.

Так что лучше чуток помучиться
(слава Богу, наш век не долог),
ну а после (для тех, кто в теме),
я надеюсь, у нас получится
оторваться за все в Эдеме.
И пускай билет будет дорог –

чем дороже – тем, знать, престижнее.
Так да здравствует гигиена
нашей веры, чтоб, не дай Боже,
не скатиться нам в это… в нижнее
отделение… ну, в Геенну.
Говорят, там – как здесь, все то же.

Так давайте же постараемся,
ах, возлюбленные сестры-братья,
с честью вынести испытанье!
Ну а если чего – раскаемся,
и Господь распахнет объятья
и допустит нас к Вечной Тайне.


С наступлением понедельника
в мир спускается обреченность.
И хотя каждый день недели
для отчаянного бездельника –
перманентная безотчетность,
он живет. Правда, еле-еле.