Осенней ночью. В. Хрилёв

                "Осенней ночью".


              Околела за лесом луна,
              Жёлтый дух испустила, холодная,
              А на грядках, как волчья слюна,
              Заблестела роса огородная.


              Вдруг затопали бесы в трубе,
              Хохотнули, поди, не ко времени.
              Одинокой и старой избе
              Стало жутко в бушующей темени.


              Ни души на двенадцать дворов,
              Где когда-то гремела лявониха.
              Государыня бабок и вдов,
              Запечалилась вдруг Филимониха.


              "Я в деревне осталась одна,
              Горевая былиночка малая.
              Опостылела мне тишина
              И холодная темень усталая.


              Хуже смертыньки каждая ночь,
              До чего же чернющая, мутная.
              Обещала наведаться дочь,
              Да не едет ко мне, шалапутная.


              Даже писем не пишет домой,
              Видно, некогда помнить о матери?
              А пошёл мне десяток осьмой,
              Словно годы разлучные спятили.


              Поразъехались все кто куда,
              Да пороги родимые бросили,
              Но одной оставаться - беда,
              А беда моя горше по осени.


              Быстро времечко, ох, пронеслось,
              И моя отплясала лявониха.
              Председатель мне сказывал: "Брось!
              Ты уж зря не серчай, Филимониха".


              А чего мне, родимый, серчать,
              Если выпала доля закутная.
              Мне обидно, что старую мать
              Позабыла-то дочь шалапутная.


              Подолом вертанула - и прочь,
              Укатила травой перекатною.
              Вразуми, богородица, дочь,
              Сделай кроткой её и понятною".


              Закряхтела: "Ох, радости нет,
              Во дворе непогодь неспокойная.
              Был недавно Прокопий - сосед,
              Так взяла его хворь упокойная.


              А теперь, хоть жалей, не жалей,
              Никого, словно ветром повымело.
              Чай, вдвоём было нам веселей,
              Да родимая песня повымерла.


              А бывало: не раз под гармонь
              Я плясала кадриль и елецкого,
              Выходила, как бесов огонь,
              Даже после разора немецкого.


              Все мы жили рядком да ладком,
              Были, словно снопы умолотные.
              И кормились одним молоком,
              А в душе оставались - заботные.


              Кто же радость мою отобрал,
              Ведь за пахаря шла и за конюха.
              Бабы звали меня: "Генерал!",
              Величали не зря: "Филимониха!".


              Жили бедно, да были добрей,
              Не роднились с чужою утайкою.
              Боже мой! Сколько лет со своей
              Не могла я расстаться с фуфайкою.


              Эх-да, жить-поживать бы не врозь,
              Не ходить по земле сиротливыми..."
              Звёзд холодных плакучая горсть
              Задрожала над старыми ивами.


              Жёлтым липам отвесив поклон,
              Обещая хорошее, всякое,
              Ветер - поздних ночей почтальон
              Всё стучал к ней, щеколдою звякая.


                1986 г.