В кабаке

Гремит всё гулом залихватским –
Здесь сброду снова полон зал,
Сверкает стол, шипя шампанским,
Блестят игривые глаза.

Здесь уж в вине совсем размыта
Запрета и греха черта.
Здесь не в чести и позабыты
Надежда, совесть, доброта.

Официант, неси мне водки,
Чтоб был я к радости готов,
Чтоб мог поэт, душою кроткий,
Своим быть в обществе скотов;

Чтоб сердце, влагой наполняясь,
Меня не смело попрекать,
Когда начну я, не стесняясь,
Чужую женщину ласкать;

Чтоб, не боясь изобличенья,
В вертепе этом средь теней
Сиюминутным отреченьем
Развеять пепел серых дней;

Чтоб ей, случайной, первой встречной,
Подставив руку и плечо,
Я в своей пылкости беспечной
Не думал больше ни о чем;

Чтоб, поцелуй ее стяжая,
Я был к отчаянию глух,
Когда, любовь изображая,
Вопьет в меня пиявки губ;

Чтоб, как в пучину окунувшись,
Пробыть всю ночь с ней до конца,
А, поутру домой вернувшись,
Не вспомнить вдруг ее лица.

Чтоб после безрассудно, смело
Я в сотый раз всё совершил
Чтоб, обнажая пламя тела,
Не обнажить тепла души.

И думать всё с тоской во взгляде,
Где ж та проклятая черта –
Всё впереди? А может, сзади? –
Не разобрать уж ни черта…