Агнешка Осецка. цикл стихотворений

         



          ПРИГЛАШЕНИЕ

          Человек пера.
          Femme de lettres.
          Да.
          Это так.
          И всё-таки я не верила,
          что так близко, из сердца - и на бумагу.
          Если б я только знала,
          что это не очень больно,
          я бы решала эти дела по-другому.
          Только бы тот, кто нужен, на кладбище прибыл...
      ... оттуда, как на учёбу,
          приглашения не присылают.

          АВТОРСКИЙ ВЕЧЕР.

        - Пани, всё, что вы пишете - из настоящей жизни?
        - Из настоящей жизни.
        - А легко ли вам пишется?
        - Да, легко.
        - А легко ли живётся?...

         ОПЕРАЦИИ

          Самой болезненной
          была операция по вырыванию языка.
          Но её провели в нормальных условиях.
          Как правило, она проходит удачно,
          и через пару часов
          там остаётся едва заметная белая точка.
                *
          Операция по обрыванию крыльев,
          пока что,
          ещё на стадии экспериментов.
          Мы имеем уже
          несколько удачных попыток,
          но бывают, однако, и несчастные случаи.
                *
          Операции по вырыванию сердца
          совершенно безболезненны.
          Они продолжаются две или три минуты.
          Потом остаётся шрам.
          Небольшой,
          который называется также:
          "Ради Бога, ставьте меня в покое!"
 

                НАЛЕНЧУВ.

           Старые люди прячут свой старческий кашель,
           как драгоценный клад,в меховые муфточки,
           вывозят его в чистенькие пансионаты,
           прячут в клубах перин
           без дна -
           так укрываются в кущах речнЫх гиппопотамы.
           но всё-таки
           ночью
           слышно
           как кашляет Наленчув.
           Птицы, привыкшие к смерти,
           не прерывают трели.
           Какой концерт!

           Днём
           оркестранты бредут от скамейки к скамейке,
           и от родника к роднику -
           за целебной водой,
           пока не наступит жара.
           Смотри,
           рука ещё сама
           тянется к стакану,
           глаза успели заметить цель...
           Им ещё ого-го как далеко
           до моего челнока.

           Они здесь вспоминают давнее, главное время,
           время далёкое:
         - Как он любил меня, золотко.
         - Как я его любила...
         - Историческое время.
         - Если бы не война...
         - Конечно.
         - Вы мне не верите, пан профессор...
         - Что вы, что вы, как я могу не поверить!

           Ночью Наленчув кашляет.

           Вблизи
           тот берег выглядит белым и приятным.
 
           Когда я была поэтом,
           каждую вешь я красила бездумно,
           как дикарь раскрасил бы скрипку.
           Из первой попавшейся глины, камешков и шлака
           я лепила красивую птичку,
           и нынче во многих памятниках
           я вижу их шлаки и глину.
           Слишком поздно я обратилась к Древу Познания.
           Так поздно меня разбудили.
           И так болезненно...

               НАЛЕНЧУВ - 2.

           Я сначала была пылью.
           И долго
           осесть не могла.
           Потом
           я стала слепой курицей, которой
           не попадались зёрна.
           Так тянулось годами.
           Наконец
           я стала землёю,
           родила травы, камень и пыль.

           Родила также дочку
           и сына.
           Их забрали для дальнейших  экспериментов.

           Теперь, когда я иду по улице
          я рада была бы найти хоть что-то,
          что-то, кроме гребня.

              ДВОЙНОЙ ПОРТРЕТ.

          Если мой парень любит...
          Если мой парень любит
          своё отражение в зеркале
          больше, чем меня
         ( а это я знаю от него самого)
          что будет,
          если я стану рядом,
          увеличит ли нас
          магический этот кристалл,
          и расскажет...

          ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ ЛИТЕРАТУРА.

          Что для тебя литература -
          этика,
          природа,
          неожиданность,
          дом, машина, мама,
          хорошая зимняя куртка,
          хорошая обувь,
          и, наконец,
          ты сам -
          то, действительно,
          у меня
          шансов не было.


                ФОКУС.

          Есть несколько мест,
          куда бы я не хотела попасть: -
          на городскую бойню ,
          в большой больничный зал,
          в глухое село
          с единственным испорченным автоматом,
          в тюремную камеру
          с маленьким окошком
          высоко.

                *

          Есть бездны,
          которые я хотела бы обойти
          как дыры на асфальте,
          вкус тёплой жидкости на кончике языка,
          невесомость,
          неважность,
          неценность
          для кого-то...

                *

          Я была ловкой,
          красила волосы и глаза
          не раз,
          и не два.
          удавалось мне перейти с северной стороны
          на нужную.
          Несмотря на это
          фокус не получился.
          Ты дал мне всё это в таблетке,
          а я её как пирожное проглотила,
          как ярмарочное сердце,
          а ОНО
          проглотило меня.
         

          ПОСЛЕДНИЙ РАЗ.

          Сегодня я в последний раз плакала из-за тебя.
          Я чувствую, где стекает солёная струйка,
          и где начинается крем "Нивея",
          ну, и остальная карта лица -
          она ничего общего уже с тобой не имеет.
          Подурнела.
          Я спрашиваю всё громче, почему с ними,
          всё тише кричу,
          почему не со мной...
          Может быть, я вернусь под тот фонарь,
          где было темнее всего
          под дождём.
          Пусть только пройдёт эта горячка,
          от которой пылаю я
          как цыганский  лес,
          изнутри
          пустой.


                ОБРЯД.

         Вот так-то, мой дорогой.
         Ты меня как будто живьём схоронил.
         А я - тебя.
         Наши сны,
         которые мы недовидели
         в одинаковых коробочках спрятаны,
         как бенгальские огни.
         Вздох,
         оборванный чутко
         перед самым важным словом,
         пороги,
         за которыми нас, принимая,
         ждали у дверей.
         Звезда вифлеемская
         в наше окна стучится,
         и достучаться не может.
         Мчится
         незваная "скорая помощь",
         В театре
         тянут с третьим звонком.
         Сгущается пыль.
         Ты мимолётно воскреснешь,
         А я из рук
         не выпущу лопату.