Большой Взрыв

Мы стоим перед Вами во всей своей красе,
Недокормленные дети эпохи голодранцев.
Холодное лето в средней полосе,
Липкий чай чопорных британцев.
И мы пьём его литрами, чтобы спастись,
Чтобы нутро, обожжёное техническим
Дало ещё пару лет потрястись -
И провалиться в сон литаргический.
Дурной тон - собираться на кухнях,
На них вернулись уже наши дети.
Импортный табак в дешёвых пачках тухнет,
А так - ничего не поменялось на свете.
Посмотрите на нас - мы больше не прячемся,
Теперь нашу грязь называют романтикой.
Этот маятник больше не может раскачиваться,
Незнайка понял, что значили "сантики".
Мы наблюдаем научное явление -
Смерть сказок, рождённых слепыми оптимистами,
Подумать только - всего поколение!
И мы уже стали такими неказистыми...
Совок сломался, подёрнувшись инеем,
На всех киноплёнках помехи из прошлого.
Они скоро порвутся, как тонкие линии,
Лишь оцифровки - сколько в них пошлого.
Старые ленты - наше наследие,
Мы оставили детям подъезды для пьянок,
Мы дали им улицы с их трагедиями
И звон пустых и не очень склянок.
А может, и правда, мы вырождаемся?
Мы ведь считали, что это приемлимо.
Теперь забываем при-спо-соб-ляемся,
Так при смерти старец целует землю.
Пир на костях - величайшая новость.
Каждый, чьи кости не верит до точки.
Скоро мы все перейдём в невесомость...
Гагарин, поехали! Что нам те кочки?
Ты долетался, и мы долетались.
Каждый летает в меру испорченности.
Дух - растворился, души - остались.
Зубы имеют предел сточенности.
Просто потом перестанем плакать.
Храмы взрывали не чтобы купаться.
Новые мысли - всё та же слякоть,
А от неё, порой, дети родятся.
Будет, не спорю, и здесь опозиция.
Рок - Пугачёве, а Вы... чёрт Вас знает.
Помнится, нас берегла милиция.
Чтож, Бог поможет, я Вам обещаю.
Пейте что лезет, не надо мне даром
Пробовать Вас сбить с пути под откос.
Каждый решает, гореть пожаром,
Или пасти на лугу горных коз.
Всё здесь нелепо, и всё как и было,
Только квартирный вопрос подкачал...
Ноев Ковчег... Ну вот. Приплыло.
Армагеддон - начало начал.