Стрийский парк
лампы-хлопья синего снега,
мокрый кирпич аллеи. Лист
эвкалипта – стебель молодого побега.
Забор, стелющий тень-сито
на траву, кусты, вставшие стеной
вдоль обочины, и то,
что ты здесь говоришь с собой
Имеет смысл. Нужно не тебе:
Атмосфера, производимая веками.
ауре, воздуху, тишине,
сложенной мыслью, не руками.
II. Фонари часто гаснут, меняют лампу,
старится афиша, рисуют другую,
переделывают бордюр-дамбу,
уводящую в открытое море.
Стрийский пар – тайна, эстамп
с табличками, камнями и прудом,
где во время свечения свеч-ламп
лебеди-ангелы охраняют лес-дом.
Где под стеклами, довольствуясь два на три и
оставшейся площадью дендрария(в метрах)
монстера, фикусы растут в геометрии,
измеряемой не в пространстве, в ветрах.
III. Каждому дереву свой нужен
поток. Памятник какому-то
поляку. Возле оного пять дюжин
туристов: Австрия охвачена омутом.
Здесь претензии Казимира ничтожны,
не менее, чем претензии на
памятник Кобзарю. Списывайте тоже
в архив на Стефанэка и Галана
историю. Стрийский парк – тайна.
Слишком противоречив. Прилежен.
Крикну «вира», кричат «майна»
Рядом с кафе-башней «Вежа».
IY. Зоичка - Золотая ручка с рождения
бриллианты на пальцах стоили
не только сумму - расположения
неких людей. Сто или
Несколько посадочных мест.
Семь этажей, твердая кладка, спайка,
разговоры, девочки:свой трест.
Ищешь водки. Есть хозяйка.
Хочешь иных развлечений. Считай
чьи-то песенки уже спеты.
Это не Австрия и не Китай,
а просто украинские туалеты.
Y.Стрийский парк - Диснейленд Львова
вечерней тоски и горок без
Вагонеток, пепси, колы, плова
по-корейски. Просто – сосредоточенный лес.
Чем прекрасен. Каждому свое:
от тира, где медные кубики
падают от пулек, чье-то ружье
словно направлено на Республики.
От «Сюрприза», что вращается,
как сорвавшаяся с оси
Земля. Уходит, прощается,
выключая иллюминацию, кассир.
YI. От летней пивной, где праздники
до неприличия элегантны,
где, плюнув на службу, в заказнике,
братаются начальники и курсанты.
От монумента, видавшего
строй всего политоргана сил
вооруженных, создававшего
щит для генеральских вил.
До шоссе: кондиционер
Стрийского парка. Булыжником
польский дух тянет в эс-эс-эс-эр,
на «Полонезе» спекулянтом-лыжником.
YII. Едет толстый миссионер.
Парк молчит, слушает,
дышит, дичает. Пионер
пирожок на скамейке кушает.
Если негр идет, значит
сволочь черномазая валит,
своими зубами половыми маячит,
львовских девочек по кустам пялит.
YIII. «Во-о, братва, гляди, телка».
Это тебе не эротика.
Парк везде – то сосна, то елка.
«Не болит ваш живот у животика?».
«Видно, тетечка чуть хмельна.
Вон, на любу – амбиция».
"Эй, бендеровская шпана,
Действуй. Ужинает милиция".
Кляп и – без особого комфорта.
"Слушай, лапочка, это же... не не...
приятно. Какого сорта?...
Что? Думаешь, повезет жене?"
IX. Первое слово, сказанное после
Потопа: «Асса». Всего по паре.
Птиц, живтоных, цветов. Возле
самой обыкновенной человеческой твари.
Если на земле есть рай,
он здесь, создан из марионеток,
и его единственный ковчег-сарай -
шашлычная без скатертей и салфеток.
Стрийский парк – отглаженная
холодным утюгом простыня.
Это не Диснейленд. Здесь даже маяк
Видится только на расстоянии дня.
X. Аура, сложенная далеким лаем
Овчарок шотландских, спаниелей.
Все мы в интеллигенцию играем
до одного, до валютных путан с панелей.
Не верите? Сбегайте, посмотрите,
Бетховен, Чайковский, Шопен
валяются за амбарами: Нефертити -
болонка белая у тонких дамских колен.
XI. Стрийский парк тянется до свай
и исчезает с детьми в вагончиках
детской железной дороги.
Впитай.
Все исхожено: фауна и флора.
Вот эстрада – ночной Шанхай
с прогнившей ямою для суфлера.
Стадион, заплеванный, как
плевательница у зубного врача,
«Советским спортом», где «Спартак»
тлеет в Италии, как свеча.
XII. Стрийский парк – пять
каждых метров свидания,
отвоеванная у полночи пядь
земли обетованной. Здания,
выcтроенные на краю пропасти и
красота лиственных растений.
Тюльпановое дерево, иволистая
груша, боярышник американский,
тсвуга торонтская многолистая,
дейция изящная, клен остролистый
канский.
1990-1991 гг. Львов.
Свидетельство о публикации №109010904720