Смородиновый чай. В. Хрилёв

                "Смородиновый чай".


               Расступитесь, незабудки и ватага молочая,
               Да и ты, Укроп Иваныч, или я не голосист?
               Пахнет мятой огородной, ну, а мне давай для чая
               Не какой-нибудь особый, а смородиновый лист.


               Гляну влево, гляну вправо, грусть не пряча на заслонку,
               Неужели отрыдали и отпели соловьи?
               А родимая миланя ине кричит уже вдогонку:
               "Ты не старые-то листья, а молоденькие рви!".


               Облака летят куда-то, скаля розовые пасти,
               Я и сам лечу за ними в скачке песенной, большой.
               Полный вздоха зоревого, обещая ворох счастья,
               Чей-то голос замирает за соседскою межой.


               Развернуть бы плечи шире, как меха самой гармони,
               Чтоб не ведая кручины, не клонилась голова.
               Ветви трогаю руками в голубом, душистом звоне,
               Я молоденькие листья собираю, как слова.


               Я когда-то ошибался, в жизни мало понимая,
               Да и кто не ошибался, между прочим, на Руси?
               Я колдую над кустами... Каждый куст - в прожилках мая,
               А родимая миланя мне кричит уже: "Неси!".


               Сумрак розовый тоскует и плывёт над молочаем,
               И туман уж расстилает огородную парчу.
               Возле свежей кошенины я смородиновым чаем
               Распотешу свою душу, грусть любую излечу.


               Чайник фыркает сердито, как директор конзавода,
               Через ноздри пар пускает, кипятково осердясь.
               Я тобою очарован, духовитая сморода,
               А хлебнув горячей силы - не ударю где-то в грязь.


               На столе две синих чашки с золотыми ободками,
               В старой банке мёд цветочный, мёд лесов и мёд степей.
               Я сливаюсь с каждым цветом, с полевыми облаками,
               А родимая миланя говорит: "Ещё испей!".


                1985 г.