Вепрь. Незаконченная поэма

В далеком храме, где Христос
Обрел венец Святынь,
Пред ликом Светлым ниц упав
Стенает царский сын.
Не верит в Бога юный воин,
Но бьет клинком Тоска.
Огонь и Смерть отцовских войн,
Да сердца два куска.
И вот, коня пришпорив, он,
В отчаянье, в слезах,
В далеком храме побежден
С молитвой на устах.
А победил его не враг,
Не плен чужих страстей,
Раскрыть широкий белый флаг
Воззвал не чародей.
Не праздным кубком опоен,
Не слышав слов Любви,
Повержен насмерть Королем
И тьмой его Крови.

Он прожил лишь десяток лет в тот страшный черный год,
Что воином станет юный Вепрь – все знали наперед.
И имя дал ему пророк, астролог короля,
Чтоб отвести тяжелый рок, но им смешна земля.
Астролог знал, но молча ждал минувшей череды,
Когда из юноши-царя их древо даст цветы.
И, возносясь над суетой, в благоговенье трав,
Повергнет юноша-Король того, чей лик – Удав.
Удав был мудрым королем, жестоким, и не знал,
Что мимо крови на земле есть гребни серых скал,
Закат, рассвет, июльский день, роса – не для войны.
И сына радостно венчал короной Сатаны.
А юный Вепрь не знал ни войн, ни пут страстей двора,
Вся жизнь безоблачной игрой для юноши была.
И он любил прекрасных дум уединенье сна,
Когда для крови королей во власть брела Весна.
Он собирал цветы в полях, писал стихи для роз,
Когда в крови купал солдат отец, владыка грез.
Удав, старея год за два, молил богов о том,
Что сын, лишь вырастет едва, венчает Королем.
И вместе с жезлом передаст Жестокий Властный Мир,
Где в честь Вхождения на трон, Король закатит пир.
На том пиру, в хмельном вине забудет тонкость чувств,
И душу вверив Сатане, иных придет искусств.
В стенаньях женщин будет он купаться до утра,
А утром двинется в поход – вот новая игра.
Так думал старый мот король, пуская дым травы,
Что не снести его врагам проклятой головы,
Коль юный сын рубить начнет, возмездие даря…
А юный Вепрь тихонько спал в постели Короля.

Зимою прибыли послы из Черноморских стран,
В поход снаряжены ослы, ждет молча караван.
«Война!» - Кричал в испуге люд, крестьяне в бегство шли.
Король был стар, и сил его заметить не могли.
Заметно убыло в нем то, что звали ране мощь,
А молодой король Стефан за сына сватал дочь,
Чтоб погасить войны огонь, Удав созвал совет,
Но то решительно отверг задуманный ответ.
«И быть войне…» - сказал один из сана мудрецов. –
«Неужто стар, ты против них пойти, и не готов?»
Озлобил разум короля сей низменный призыв.
Вскочил с лихвою на коня, сжигая свой порыв.
«И быть войне!» - Взвопил король. Со всех концов земель
Тащилась старая его, угасшая артель.
В них дух войны давно погас – растили сыновей,
В полях работали, но враз ушли на зов земель.
Оставив плачущих детей на произвол, моля,
О славе глупого отца, - Удава-Короля.
Стефан, хоть юн был, но умен в свои осьмнадцать лет.
Достойный дал он королю кровавых рек ответ.
Удочерив сестру свою, теперь он жаждал битв,
Коль в плен земель не получил, отрекшись от молитв.
Был план его предельно прост – Женитьба, трон и власть.
Объединение земель – вот истинная страсть.
Но так ли кроется добро за словом короля?
Ведь после смерти одного, второго ждет земля!
Тут разгулялся бы Стефан, кровавый вздумал пир,
Убил наследников своих. Один… лишь он – и мир.
А после смерти – хоть потоп. Не важно, только власть.
Уж не ему, а королям иным с вершин упасть.
А он… что он? Ведь он не при делах, в сердцах людских живой.
И говорили б: «Да…Стефан мудрейший был король!
Ни войн, ни бед, ни хвор, ни дум при нем не знал народ…»
А все, что он таит в душе – в могилу заберет.
Грехи убийств и алчность мер, властолюбивый яд.
«Поем во славу короля!»… И каждый был бы рад.
И что же? Старый змей, Удав, противиться решил?
А кто же армия его? Не предки ль из могил?...
Кого он вздумал насмешить? Себя лишь самого?
Гнобить. Разрушить. Смерть вершить – вот подлинней всего
Из всех задумок Короля – да хоть бы скрыл оскал!
На каждом рынке говорят, что власть берет шакал.
Но мудрым должен быть Король – известно и юнцу.
Пусть глупый сын его ведет меня, меня к венцу!!!
Я знаю, править не охоч наследник царских лож,
Своей рукой в него воткну свой меткий острый нож.
А поутру гудит трубач: «О горе! Наш отец,
Наш милый юноша-король скончался!...» Наконец.
Взвопит народ, но увидав, что занял трон Стефан,
Смириться, золото казны прибрав себе в карман.
Уж я-то каждому воздам, любого ублажу…
Зачем казна? Зачем копить?...Ума не приложу!
Раздать, пропить, попировать – и снова захватить.
А то, что нужно отдавать – выбрасывать, дарить.
Пусть говорят: «Богат король!» и сами же, глупцы,
Его богатства добывать пойдут, как шли отцы.
Но шли они за честь земель, за родину моля.
А эти будут набивать карманы Короля!

Удав, спесив и горделив, свой пыл разжег в огне.
«Неужто их не победить на бешенной войне?
Всех соберу, детей и баб, чтоб защищали честь!
Но усмирю его я нрав, - одна благая весть!»
И все пошли войной. Стефан смеялся и крушил.
Убийства женщин и детей что взмах руки вершил.
Своих мужей берег король и вел потерям счет.
Кто мудр – тот получает роль. Кто мудр – тот не умрет.
Ведь видит Всесветлейший бог, кто выйдет, взяв трофей!
Играй же, изобилья рог! Пой сладостно Орфей!
Отныне я возьмусь за власть, я усмирю народ.
И умирать за волос мой любой из них пойдет….

Шла битва восемь с лишним лет, разрушена до тла
Земля Удава-Короля, укрыла кровь и мгла
Глаза испуганных селян, но вот погиб Отец…
Стефан на выжженный престол поднялся наконец.
Воздев ладони в небеса, кричал и выл народ.
«О, горе! Горе! Нет отца! Наследника черед!»
«Я ваш наследник» - прокричал Стефан, смеясь в душе.
И ликованием ее пленился миражей.
Вот годы шли, платили дань, безмолвны и тихи –
Вельможи, торгаши и длань, монахи, пастухи…
Молчал народ – доволен был, как и желал Стефан.
И каждый встречный золотил тугой его карман.
Наследник рос, росла и дочь, красива, что Луна.
Стефан притворства не тая, гласил: «Печаль одна!
Коль я умру, на трон взойдут сестра моя и брат…»
Но каждый вечер за него молил церквей набат.
Уж восемнадцать Королю, а он все так же слаб,
Не жаждет славы и забав пустых, как все, не раб.
В садах гуляет он с сестрой, стихи читает ей,
И, усмехается Король, мол, Вепря нет добрей.
Когда придет Фортуны час – я выну свой клинок.
За доброту небесных глаз получит свой урок.