Метаморфозы любви

Главы из романа

Credile, quid frustra simulacra fugacia captas?
Quod petis est nusquam: quod amas, avertere perdes. -
О, легковерная, зачем хватаешь ты призрак бегущий?
Жаждешь того, чего нет,
Отвернись и любимое сгинет.
(Овидий - др.римский поэт - Метаморфозы)

       День рождения мужа совпал с Алькиным отпуском. На работе муж свой день рождения отмечал со своими сослуживцами. Такое неписанное правило было введено неизвестно кем и когда, но оно понравилось и прижилось. Каждый год перед "своим днём" муж тщательно готовился. Чтобы не пострадал бюджет семьи, зарабатывались "левые" деньги. Закупалось мясо, напитки, всё это без ведома Альки, о чём она только догадывалась и где-то на даче, а может и на квартире накрывался стол. Обычно муж говорил что это "мальчишник", что женщин туда не приглашают, конечно она этому не верила, но устраивать сцены было не в её правилах. В этом году данное мероприятие совпало с открытием сауны на участке. Сауна была выстроена по всем правилам технологии, имелся и бассейн. Более всего Альке претило то, что он приходил со своего мальчишника чуть тёпленький. И глядя на его лицо с какими-то
застекленевшими глазами и перекошенным ртом, она думала что всё же человек не так далеко ушёл от обезьяны в его претензиях на счастье. Во всей этой процедуре было самым неприятным и даже противным, что он лез со своими ласками, пытался оправдываться и что-то объяснять, в ответ на что она скидывала его руки с себя с омерзением. Муж молча брал подушку и уходил в другую комнату и ложился на диван. Иногда он проявлял настойчивость и пытался добиться её силой, на что она тоже проявляла силу (и откуда только она в ней бралась), стискивала его с себя, иногда пускала в ход ногти и даже зубы, на что он злился и со словами "хрен с тобой, пожалеешь", удалялся.
Жалеть было не о чём, да и не о ком, так как мальчишники устраивались часто - ведь не он один именниник, да плюс праздники, а их так много в году. От всего этого он больше, а может она больше удалялась от него.
       Вот и сегодня. Был приготовлен ужин с шампанским. Муж обещал быть с работы к семи. К семи и был накрыт стол. Однако, к семи и к восьми его не было. Она поужинала с сыном. Сын капризничал, на что она сердилась, отшлёпала его, но потом пожалела (не слишком ли часто я выхожу из себя, нервы). Сын занялся игрушками, она убрала со стола, пыталась почитать, но посмотрев немного телевизор, стала укладывать сына.
       Они жили плохо. Доходило до того, что разбирали свои отношения при посторонних, которые брались рассудить их, пусть даже с добрых побуждений. От этого Альке было ещё больнее. Как-то раз брат сказал: - Сестрёнка, ты изменилась. Что с тобой происходит, Александра?
Что она могла ответить?...

* * * * * * * * * * * * * * * * * *

Вы позвонили!
Звонок был резкий.
Он застал меня врасплох!
Я к телефону: Да, я слушаю.
Молчанье.
Алло, я слу - шаю!
Здравствуйте, Саша!
Вы сегодня в ночь?
Нет, завтра. А кто это?
Мы не виделись давно и не говорили.
В мыслях: Боже,кто это? О чём не говорили?
Вслух: Кто это говорит?
Не узнаёте? -Шерлок Холмс.
И, вдруг: - Да нет, Саш, я пошутил, это я, Валера.
По мне как электрический ток и я в шоке.
А рядом муж, кажется спросил: Это мне? Кто?
Я отвечаю мужу - Нет.
А по телефону голос - Что?
Набрав все силы говорю спокойно:
Да, я слушаю.
Положили трубку.
Я поворачиваюсь к мужу:
Непонятно.
И ухожу на кухню, где меня ждут дети - сыновья и племянники, с которыми делаем пельмени. Тесто кончилось и не во что заворачивать фарш и я начинаю раскатывать тесто. Я боюсь выдать своё волнение, что-то бормочу, пытаюсь быть спокойной.
Весь вечер хотелось остаться одной и в тоже время боялась. Меня одолеют мысли. Я дала себе слово забыть. Старалась.
Но что это? Бред? Кошмар? Или шутка, если да, то это грубая шутка.
И вот сегодня я одна...
Я придумала Вас,
В мыслях я живу Вами.
Нелегко мне бывает подчас
Как тогда и вот как сейчас.

Надо очнуться. Прочь, прочь
       депрессию и тоску.
Это всё сказки детства -
       они хороши на сон грядущий...

Да, я действительно Вас придумала. И живу Вами. Но от этого мне не легче. Я знаю Вас пять лет, вернее знакома. А вот знать не могу. Кто Вы? Что Вы? Вы надменный Рыцарь, не лишенный честолюбия? Я пыталась сделать Вас другом семьи, но потом поняла не смогу. Встречаясь редко с Вами на улице, я вздрагиваю, внутренне сжимаюсь, то ли от радости, то ли от тоски и пытаюсь быть спокойной.

Вы Дон-Кихот, я Санчо Пансо. Вы не Реал, Вы Миф, вы Легенда, придуманная мною же, вы призрак моей Юности и надменность моей Старости. Вы моё Одиночество. В противоположность Вам, я строю воздушные Замки и по ночам, во сне я посещаю их. Они безмолвны. Иногда и наяву я начинаю ими бредить. Тогда мне плохо. В такие минуты мне бывает очень печально.
Бежала Несмеяна
В свой каменный дворец
Наедине с собою
Остаться, наконец.
И Башмачок хрустальный
Потеряв в пути
Не стала возвращаться -
Его уж не найти.

А принц скакал за нею
На вороном коне.
Прекрасной Лорелеей
Явилась как во сне,
Явилась и исчезла
И канули следы.
Лишь башмачок хрустальный
Напомнит что есть Ты.

Я страдаю оттого, что не имею возможности видеть и слышать Вас. Случайные встречи? Жить случаем? Звонить я не могу. Вы заняты, когда бываю я свободна и наоборот.. Такова ирония судьбы. Да, именно ирония, ибо в тридцать лет жить как Девчонка. Это несерьёзно. Может это всё от Одиночества?!
В сущности имея семью - мужа, ребёнка, я одинока. В душе одинока.

Одинокая женщина, ты не вдова.
Но ты одинока, и это не просто слова
Это крик, это стон,
Это как бесконечный сон

И проснувшись ночью,
Ты кричишь во все мочи.
Но кричишь безмолвно.
Встав с постели, укроешь Сына любовно.

И не уснешь, предашься думам
О себе, о жизни, о Сыне.
А дождя лучи косые
В форточку влетают с шумом.

И не в силах бороться с бессоницей,
Ты уйдёшь на кухню пить чай,
И в мыслях своих сторицей
Убаюкаешь печаль.

Нет, ты не достоин моей любви. Видимо я и сама её не достойна. Это сильнее меня. Как определить это чувство? Страстью необузданной натуры? Страстью не могу назвать, хотя оно страстное, это чувство.
Я безрассудна в поступках. Мысленно всегда с тобой. Может это действительно блажь и не только со стороны, но и впрямь. Как писал Стефан Цвейг: "Страсти как болезни, нельзя ни обвинять, ни прощать, их можно лишь описывать с тем всегда новым удивлением, к которому примешивается лёгкий ужас перед первичной мощью стихийных сил" Оценивать страсти с моральной точки зрения, по мнению Цвейга, такая же бессмыслица, как требовать отчёта у грозы или вызывать в суд вулкан.

Odi et amo - Ненавижу и люблю. Так можно охарактеризовать мои чувства к тебе. Ибо действительно от любви до ненависти один шаг. От твоей холодности мне бывает жутко и в такие минуты я тебя ненавижу. Но никто тебя более не понимал, не жалел, и не оправдывал, пожалуй, так как позволяю себе я.
Ты мудр и как мудрец ты ищешь одиночества. Ты живёшь в своей келье в стороне от мира суетного. Диоген жил в бочке, отказавшись от всех земных благ ради спокойствия духа и ясности ума. Твоё жильё не назовёшь бочкой и не думаю чтоб дух был у тебя всегда спокоен. А вот ум у тебя всегда ясен и здравомыслен.
Ты когда-то приоткрыл завесу своей жизни. Мало-мальски, ну просто щёлочку и я в неё заглянула. Я побывала в царстве тайности твоей души. В мыслях я душой сроднилась с тобой.
С тех пор это длится. Долго. Однажды, раскрыв душу, ты замкнулся надолго. И вот тот вечер, когда ты раскрыл и тайну не только души, но и жизни. Это был порыв. Ты испугался Отрезвление смерти подобно. Ты убегаешь, но не от себя. Себе ты верен, вернее слову своему. Порядочность, смешанная незнаю ещё с чем. Печально, но факт. Я прощаю тебя и прощаюсь.

В порыве какой-то неведомой страсти
Ты раскрыл свою душу, вдруг, настежь.
Всколыхнул, взбудоражил мою душу
Тишину и покой навсегда нарушив.

Ты впустил меня души своей темницу,
Вызвав во мне бурю и сумятицу.
А выпустить ты видимо забыл
И дверь туда ты крепко затворил.

С тех пор пять лет прошло
А душу свою я не нашла...
И всё это ты, вдруг, блажью назвал?!
За что же так меня ты наказал?

Скажи, за что, любимый?
Перед тобою разве я повинна?
За печаль, за любовь, за тоску,
Столько лет, что в себе я ношу.

       У Петрарки была Лаура, у Данте - Беатриче, у Боккаччо - Фьямметта (Огонёк). Они обожествили своих любимых и воспели в своих произведениях.
У меня был ты, но, кажется, я потеряла тебя как Орфей Эвредику.
Ты думаешь я сержусь на тебя? Нет и даже совсем нет. Видимо потому, что не имею на это права. Никакого. Я, видимо, вознесла тебя до ранга божества и что бы не исходило от тебя для меня это естество.Нет, я не принимаю тебя как удар судьбы (грубо). Хотя моя грусть не даёт мне покойно жить.
Любовь моя к тебе не плотская, она возвышенная, даже эфемерна. Я очень к тебе по доброму отношусь. Но, пожалуй, тебе не надо переступать через эту мою доброту.
Эти мои мысли ночные. Завтра будут иметь другой оттенок, более суровый, резкий. Будут в истории, ибо сегодня для завтра - это уже история.

Друг мой суровый и резкий, не скрою
Ты и добр бываешь порою.
Не сердись ты на мою печаль
Не зову тебя я больше на причал...

Прости, за мой визит в твою судьбу
За то, что я тебя люблю
За горечь, за печаль
За поздний мой причал.

Прости и не жалей.
Но в памяти моей! -
И этот странный снег
И милый сердцу смех!

Когда-нибудь я память отзову
На счастье иль беду? Незнаю.
Тебе я счастья пожелаю
И сына именем твоим я назову...

* * * * * * * * * * * * * *

... И вот теперь этот звонок...



Иллюстрация: из Интернета