Водяная крыса, мышь, ястреб. притча

       "Водяная крыса и ястреб".
Гуляя как-то раз вдоль берега реки,
Мышь водяную крысу увидала.
И вдруг напала на неё охота
Поговорить с той хоть бы малость,
Ведь та всегда особняком держалась.
Она мышей с рожденья презирала
За то, что плавать не умеют.
Да и за то, что любят воровать.
Сама она предпочитала убивать.
Ей было интересно наблюдать,
Как от испуга жертвы цепенеют,
Вместо того, чтоб жизни защищать!
Не долго думая, она окликнула её.
Но та в ответ не шевельнула даже усом.
Ей явно это было не по вкусу.
А про себя подумала:
"Ну и непруха, что надо мыши от неё?
Но мышка та настойчивой была,
И если что-то в голову взяла,
Стремилась выполнить во чтобы-то ни стало,
Она её ещё разок позвала.
А после так и продолжала окликать,
И, наконец, такое крысе надоело,
Не нравилась подобная ей смелость.
Пожалуй, лучше это наглостью назвать.
Она решила мышку изловить.
Ну, а потом, естественно, сожрать.
Да только как на берегу её поймать?
Там у неё особенная прыть!
Вот если бы ее в водицу заманить,
Тогда уж точно ей не жить,
И стала крыса размышлять,
Как ей сварганить злое дело.
Да так, чтобы наверняка не оплошать,
Иначе ей стыда не избежать.
А ей бы этого, ох, не хотелось!
Подумав, вот что злобная решила:
Она приветливо той улыбнулась мыши,
И сделав вид, что плохо слышит,
Сама с ней первая заговорила.
И так сказала: "Сделай милость.
Ко мне зайди разочек в гости,
Там хорошо так, как тебе еще не снилось!
Там даже стены сплошь из кости,
А на полу один лебяжий пух!
Такое явно тешит мыши слух.
Да только боязно идти ей к крысе.
О нраве-то её она наслышана.
Но та таким подхалимажем занялась,
Что мышка все-таки сдалась.
Сама ей первой лапку протянула.
Вы полагаете, на том рассказу и конец?
Вы заблуждаетесь, был у него иной венец!
Невдалеке в то время ястреб пролетал
И острым взором их конечно углядел.
Стремглав на них он налетел,
И в воздух, словно пух, поднял!
Доволен ястреб был,
За paз он две добычи захватил!
Жизнь справедлива с нами не всегда.         
Порой карает даже за грешок               
Так, словно это был уже порок!               
И все-таки её мы не разлюбим никогда!               
29 марта 2001 г.

              ***
          .