Паломничество М. Чепмэна к Л. ван Бетховену

      Обклеиваешь стены комнаты фотографиями. Собираешь пластинки и диски. Помнишь наизусть все написанные им тексты, все сочиненные им мелодии, все его интервью.
      Устанавливаешь с ним телепатическую связь. Мысленно разговариваешь с ним. Спрашиваешь у него совета. Просишь его руководить тобой, направлять тебя в этой жизни.
      Принимаешь наркотики, чувствуя, как они укрепляют связь между вами.
      Он там, в Вене, сочиняет музыку. А ты здесь, в Риге, работаешь мальчиком на побегушках, получаешь гроши и тратишь их на книги, постеры, значки и диски. А еще откладываешь деньги на поездку в Вену.
      Тебе обязательно нужно его увидеть – посмотреть издалека, а если повезет, попасть на концерт, когда он будет дирижировать, потом пробиться сквозь толпу фанатов и сунуть ему программку, на которой он напишет свое имя: «Людвиг ван Бетховен».
      И вот ты уже в австрийской столице: тихо стоишь на Венгерской улице напротив четырехэтажного дома, где он пишет Девятую. Ты слышишь звуки рояля. В окне иногда мелькает фигура со встрепанными волосами. На душе у тебя так мирно, спокойно, будто в ней поселились ангелы.
      Вечером он выходит на прогулку. Ты узнаешь его сразу: длинный синий редингот, растрепанные седые волосы, лицо, знакомое по тысячам фотографий, – это он!
      Ты догоняешь его: «Господин Бетховен!» Но он не слышит – он давно оглох. Вспомнив об этом, ты забегаешь вперед и протягиваешь ему партитуру. Вы останавливаетесь как раз под фонарем – удача! Бетховен сразу понимает, что у тебя в руках. Он достает «паркер» с золотым пером и размашисто пишет на обложке: «Бетховен». Кладет ручку в карман, улыбается и спрашивает: «Все в порядке, молодой человек? Вы этого хотели?» Ты молча киваешь, и он продолжает свой путь.
      А ты чувствуешь: нет, это не Бетховен. Не тот Бетховен, с которым ты мысленно разговаривал, который столько лет был твои другом, учителем. Нет, это не он! Это человек, похожий на Бетховена.
      Настоящий Бетховен умер. Он давно умер, и его заменили двойником. Они сделали это ради выгоды – чтобы продавать никчемные опусы бездарных композиторов, поставив имя Бетховена на титульном листе. Издательские и звукозаписывающие компании ради прибыли готовы пойти на все.
      И ты понимаешь, что у тебя есть миссия: ты послан сюда настоящим Бетховеном, чтобы положить конец этому подлому обману. Ты тоже готов на все. Ты разыскиваешь оружейную лавку, покупаешь пистолет, пулю, порох.
      И вот ты снова на Венгерской улице – стоишь, дожидаясь, когда лже-Бетховен вернется из пивной. Наконец он появляется – идет, шатаясь. Ты взводишь курок, приставляешь дуло к его груди. Он спрашивает:
      – Это вы? Что вам угодно?
      – Убить тебя, мерзавец! – говоришь ты, глядя ему в глаза. И нажимаешь на курок.
      Нет, не зря ты купил самый дорогой пистолет! Оружие не дает осечки. Человек, похожий на Бетховена, раскрывает рот и валится на асфальт. Ты сделал свое дело. Миссия выполнена.
      Ты вынимаешь из кармана партитуру Пятой и бросаешь ее вместе с пистолетом в мусорный бак.
      – Ты отомстил за меня. Спасибо, – слышишь ты у себя в голове голос настоящего Бетховена.
      – А как же иначе, Людвиг? – говоришь ты. – Если бы такое приключилось со мной, ты поступил бы так же.
      – Да, конечно, – говорит Бетховен. – Я поступил бы так же.
      Ты ждешь, не скажет ли он еще что-нибудь. Но Бетховен молчит. Разговор окончен. Кто-то проходит мимо тебя, задевая плечом. Ты оглядываешься по сторонам, пытаясь вспомнить, в какой стороне вокзал.



      
_______________________________________
      1. «Джон Леннон и Марк Чепмэн были не просто добрыми друзьями – по крайней мере, в воображении Марка... Он был уверен, что принял телепатическое послание от Джона. “Я знаю тебя, а ты знаешь меня, – сообщало послание. – Мы понимаем друг друга втайне от всех”. Они стали единым целым». – Алан Клейсон. «Джон Леннон».
      2. «Не могу точно сказать, к чему меня предназначали родители, помню только, что как-то вечером я впервые услышал одну из симфоний Бетховена, меня бросило в жар, я заболел горячкой, а выздоровев, стал музыкантом. Вероятно, этому случаю я обязан той особой любовью, тем почитанием и преклонением, с которыми относился к Бетховену... Ни один мусульманин не горел более пламенной верой, отправляясь в паломничество к гробу пророка, чем я, стремясь совершить паломничество к скромному обиталищу Бетховена». – Рихард Вагнер. «Паломничество к Бетховену».